— Ну какие же могут быть «доказательства» существования бога?! — ласково усмехнулся мужчина. — Равно, кстати, как и дьявола! Всегда все можно на инопланетян списать... Никаких доказательств тут нет и быть не может... Впрочем, не важно! Так Вы считаете, что бога нет?
— Нет! — категорически подтвердил Забрин. — В том виде, как учит церковь — нет. Высший разум, может, и есть, но он вряд ли вообще вмешивается в земные дела. Это нечто абстрактное.
— Поня-ятно!.. — протянул мужчина, с каким-то странным интересом разглядывая Забрина. Тому даже не по себе как-то стало. — Поня-ятно... Но взялась же она откуда-то?
— Кто?
— Ну, идея бога!.. Персонифицированного, я имею в виду. Не абстрактного.
— А-а!.. — пренебрежительно отмахнулся Забрин. — Дикари.., пляски у костра.., суеверия.., первобытные страхи... Идолы!.. Все же это общеизвестно. Ясно откуда!
— Так-так!.. — мужчина по-прежнему не сводил с Забрина внимательных глаз. — Телевизоры-компьютеры, значит, с одной стороны, и глупые суеверия и страхи — с другой? И Вы, конечно, считаете, что это несовместимо?
— Что? — не понял Забрин.
— Ладно, Артур Леонидович, к сожалению, мне пора выходить. Всего хорошего!
Забрин не успел даже удивиться, откуда это собеседник знает его имя-отчество, как тот уже встал и вышел. Дверь вагона тут же захлопнулась, и поезд тронулся. Забрин так и остался сидеть с открытым ртом, провожая глазами медленно уплывающую станцию.
В придачу ко всему он испытывал еще и чувства человека, которого внезапно оборвали на полуслове.
2.
На экране медленно поплыли бесконечные километры титров, и Забрин выключил видеомагнитофон. Фильм произвел на него сильнейшее впечатление. Вообще-то фильмы ужасов никогда на него не действовали, но этот!.. Этот произвел именно тот эффект, который и должен был, по-видимому, оказать на зрителя такого рода фильм по замыслу автора.
Забрин стеснялся признаться себе, но ему было попросту страшно. На душе остался после просмотра какой-то тяжелейший осадок, который не исчезал и не рассеивался. Чувство чего-то липкого, мрачного и неприятного. Забрин бы сейчас даже в темную комнату войти не решился. Н-нет уж!.. Ув-вольте!..
И, главное, сюжет-то простенький совсем, ничего особенного! С генами там чего-то.., мутациями какими-то... Ну, в общем, обычная лабуда — видели мы уже все это сто раз, перевидели! И тем не менее... Сделано как-то все очень жестко! Реалистично! Как в жизни. Без всех этих дешевых трюков и фокусов-покусов: потоков искусственной крови, отрезанных голов и прочих поднадоевших уже порядком спецэффектов. Без всех этих киношных выкрутасов.
Смотришь и думаешь: а ведь и правда!.. Действительно так могло быть! Почему бы и нет? Авария.., больница.., единственный шанс спасти ее.., пересадили ей чужеродную клетку!.. Собственно, не думаешь даже, а в подсознании где-то эта мысль возникает. Подспудно, так сказать. Против твоей воли. Ощущение! Чего-то зловещего. Таящегося под тонким флером реальности. Что мир совсем не такой, каким он кажется... Ч-черт!.. Черт! черт! черт!
И прогнать его потом решительно невозможно. Это ощущение. Ни с помощью логики, здравого смысла... — никак! Это как настроение. Если оно плохое, то сколько ни тверди ему: улучшайся! лучше оно от этого все равно не станет.
Забрин лежал на кровати, напряженно прислушивался к царящей вокруг него оглушительной тишине и боялся пошевелиться. Да-да! Именно боялся! Боялся произвести хоть какой-нибудь шум и обнаружить себя.
Была уже глубокая ночь, он был один в темной, пустой квартире, и ему внезапно стало казаться, что где-то там, в глубине ее, в одной из комнат или в коридоре, притаилось нечто страшное. И оно тоже прислушивается сейчас и ждет. Ждет, пока он пошевелится наконец и тем самым себя выдаст. И тогда!..
Что будет «тогда», представить себе было уже абсолютно невозможно. Это было уже далеко за гранью всякого человеческого воображения и разумения. При одной только мысли об этом охватывал самый настоящий, чисто первобытный дикий, животный ужас, который заполнял немедленно все твое существо. Полностью!.. До краев! Смывал все!.. Кроме этого ужаса в душе не оставалось уже больше ничего. Никаких «представлений». Хотелось просто выть и визжать от нестерпимого страха.
Как в гоголевском «Вие». Вот сейчас Панночка переступит круг — и тогда!.. А что будет «тогда»? Что она, собственно, уж такого особого делает? Чего не сделает самый обычный бандит. Растерзает? Так ведь это и собака растерзать может. Домашний бультерьер. Но нет!! Пусть лучше сто бандитов! Сто бультерьеров!! Это все-таки живые существа! Живые!!! Божьи создания. А это!.. Нежить. От одной только мысли, что оно прикоснется к тебе сейчас, умереть можно.