— А счастье не дается даром, Артур Леонидович! — после паузы продолжил мужчина. — За него надо бороться и рисковать! Жизнью и судьбой. Вы отказались от борьбы, предпочли не рисковать. Выбрали покой. Что ж, это Ваше дело. Возможно, Вы и правы. Еще же Пушкин писал: «На свете счастья нет, а есть покой и воля».
— Вы лжете, — еле слышно прошептал Забрин, чувствуя, как в душе его лопаются со звоном какие-то туго натянутые струны. («Разреши-разреши-разреши!..» Дзинь-дзинь-дзинь!..) — Вы лжете! — еще тише с безнадежной тоской повторил он. — Это была ведьма. А Вы — дьявол. Это была ловушка.
— Да! — насмешливо подтвердил мужчина. — Это была ловушка. И Вы ее счастливо избежали. Поздравляю!
(«Разреши мне войти!.. Разреши мне!.. Разреши!.. Разреши!..»)
— Ее можно вернуть? — глухо спросил Забрин.
— Кого? Эту Вашу Панночку?
— Да. Дайте мне еще одну попытку!! Еще один шанс! Последний!! — взмолился Забрин и даже вперед весь подался в страстном желании убедить во что бы то ни стало своего собеседника. — Я позову ее!!! Кто бы она ни была. Фея, ведьма — не важно! Пусть я погибну, но я позову ее!! И будь что будет! — он замолчал и замер весь в ожидании.
— Нет, — с сожалением покачал головой мужчина. — Увы! Больше попыток Вам не полагается. Вы использовали все свои шансы. Третий и был последним.
— Тогда зачем Вы вообще сюда явились? — поинтересовался Забрин, с ненавистью глядя на своего чудовищного соседа. — Специально, чтобы мне это сообщить?
— Нет, — мужчина пристально, словно гипнотизируя, смотрел Забрину прямо в глаза. — Не только. Чтобы Вам помочь, Артур Леонидович! Вылечить.
— Как? — с горечью усмехнулся уже было Забрин и тут же все понял.
— Не-е-ет! — отчаянно закричал в его голове какой-то невидимый голос. — Не надо!! Я не хочу ее забывать! Не-ет!!! («Разреши-разреши-разреши-разреши-ра...» Динь-динь-динь-динь-ди!.....)
* * *
— Станция... — услышал Забрин и встал.
Черт! Весь месяц башка болит и чувствую себя хреново, — вяло подумал он, направляясь к выходу. — Пить меньше надо. Да и вообще, спортом, что ли, заняться?.. А то совсем я чего-то раскис...
Он с отвращением оглядел переполненную, до отказа забитую людьми станцию, уныло вздохнул и, сутулясь, двинулся к эскалатору.
Подошедший вместе с ним к двери вагона элегантный мужчина лет сорока проводил Забрина долгим внимательным взглядом, потом повернулся и пошел и сел назад, на свое место.
— Осторожно, двери закрываются! — равнодушно объявил диктор, и поезд тронулся.
* * *
И спросил у Люцифера Его Сын:
— Что будет дальше с тем человеком?
И ответил Люцифер Своему Сыну:
— Ничего. Он спокойно доживет свою жизнь. Как и все.