Он стал вспоминать. В сотый, в тысячный раз! в миллионный!! Как они были счастливы все эти годы, как любили друг друга − они же действительно любили! это правда! это было всё, было!! так почему же?!.. − как потом… Что-то вдруг словно надломилось. Трещинка какая-то внезапно между ними пробежала-проползла. Ящеркой быстрой юркнула. И заизвивалась, зазмеилась… Его жену словно подменили. Это была теперь и она, и не она. И она уходила, удалялась от него куда-то с каждым днём всё дальше и дальше. В какой-то свой мир, куда ему не было за ней дороги. И удержать, вернуть её было невозможно… Как он мучился, страдал, стараясь понять, почему? ну, почему, что не так?! как поговорить неоднократно пытался, объясниться хоть как-то!.. И как потом вот… «Лечь-встать!»… Го-оспо-ди-и-и!..
Он привычно вошёл в Сеть, открыл «Избранное» и нажал знакомую закладку. Дневник какого-то бедолаги, которого тоже в своё время жена бросила (тьфу-тьфу-тьфу!). Он наткнулся на него случайно, неделю назад, и с тех пор постоянно перечитывал. Ему становилось от этих перечитываний только хуже, тошнее, совсем уж тоскливо и муторно, хоть волком вой или головой об стенку бейся, но удержаться было выше его сил. Дневник притягивал его, как магнит. Как наркотик!
…Да единственная возможность сохранить рассудок человеку в такой ситуации — это задавить свое естество, залить водкой, «забегать» делами и любым способом отвлечься от себя самого, чтобы только не думать! не думать! не думать!
И уже никогда после этот мужчина не сможет никого любить по-настоящему, всей душой (а если попробует, то его боль и страдание, запертые до этого в углу этой души, хлынут оттуда и снова надо будет спасаться от этой вернувшейся боли).
Какая уж тут любовь…
Попытка создать новую семью для такого мужчины — это словно попытка калеки, потерявшего руки, научиться есть ногами. Потому, что осталась только половина души, вторая половина выгорела до углей (и трогать ее ни в коем случае нельзя — заперто, закрыто наглухо, забито огромными гвоздями…)
Нет, так невозможно!!!
− Оля! − громко позвал он.
− Да, дорогой! − жена словно караулила под дверью. Она вообще после того случая была… послушной. Умницей! Как ей и велели. Твари эти проклятые!! Нелюди!!!
− Оля! − он встал, подошёл и обнял её. Она тотчас доверчиво, всем телом прильнула к нему и потянулась губами. Но он знал, что это ложь. Фальшь. Всё теперь, отныне фальшь и ложь! Всё!! «Я дарю тебя ему». Секта… Секта-секта-секта!.. СЕКТА… Господи, да что же это? Это сон же просто какой-то страшный, кошмар наяву!
− Оля! − он не знал, с чего начать. − Я знаю, ты читаешь все мои бумаги, файлы все компьютерные, и сразу же сообщаешь… им. Да?
− Дорогой!.. − вместо ответа снова потянулась она к нему губами.
− Но почему, почему?! Мы же были счастливы!! Я же люблю тебя, неужели ты не видишь???!!! − захотелось закричать ему, но вместо этого он лишь вздохнул и заглянул ей в глаза. И столько было в этом его взгляде любви, боли, нежности, что они словно обожгли женщину, и в лице её внезапно что-то дрогнуло. Она будто что-то поняла.
− Дорогой!.. − повторила она уже не совсем уверенно и погладила ласково его по лицу. − Олежек… Ну, что ты?.. Тебе так плохо?
И тогда словно прорвало в нём какую-то плотину, и он заговорил. Он говорил, говорил, говорил!.. Он находил слова… он и сам не подозревал, что они существуют, такие слова, что он их знает! Они шли от самого сердца, из самой глубины его души, их невозможно было не слушать!!.. И она − слушала. Она слушала, и будто что-то менялось в ней, прямо на глазах. Она возвращалась к нему, становилась снова его Олей, той Олей из прошлого, которая, казалось, ушла навсегда, и которую он навек уже потерял. А теперь она − возвращалась.
− Я не знаю, не знаю!.. − плача, повторяла и повторяла она. Они сидели почему-то на ковре, и он прижимал к груди её голову и гладил, гладил, гладил… − Я ничего уже не знаю и не понимаю!.. И я же прошла посвящение… Это!.. Это такое!.. Ты никогда не простишь мне!.. Не сможешь просто!!
− Я прощаю тебя, любимая, − он задыхался от нежности. В горле стоял ком, и глаза были влажными. − Забудь про всё про это. Этого не было ничего. Это не ты была. Не ты!