– Смотри, мы сегодня рисуем жирафа, только фантазируем, где он гуляет.
– Хорошо, я тоже пришёл рисовать.
Спустя полчаса он так увлёкся, рисуя жирафа с бандитской повязкой на рожках, что и не сразу услышал голос Стеллы.
– На сегодня наш мастер класс завершён. Ваши рисунки великолепны, – девушка встала и собрала все работы. Дети радостно начали складывать краски.
– А ваш жираф – бандит? – она взяла рисунок Ростислава последним.
– Угу, самый настоящий, и он может прострелить пальцы, если у него украдут деньги.
Дети заинтересовано кинулись рассматривать рисунок взрослого новичка в руках учительницы.
– А что он такой злой? – в жирафа тыкнула пальцем девочка в розовом пышном платье, как у куклы.
– Очень, – ответил Ростислав, пристально глядя в глаза Стелле.
– А почему у него могут украсть деньги? У него их много? – мальчик, сидящий справа, схватил его за рукав.
– Было много, – как–то отрешённо процедил.
– Ого, так он богатый!
– Да, но плохая девочка уже украла у него деньги и за это может сильно пострадать, – он продолжал держать под жёстким взглядом Стеллу. Дети переглядывались.
– Плохая девочка может оторвать этому жирафику пальчики вместе с его пистолетом и засунуть его ему…Так, дети, всё, эта история не для вас. По домам, вас ждут внизу родители. Встречаемся в следующую субботу, как обычно в двенадцать.
Дети нехотя встали и пошли вниз.
– До свидания, Стелла Гроговна.
– До свидания, дети, – как только все они вышли, она резко бросила злобный взгляд на мужчину. – Что ты здесь делаешь?
– Как что? Рисую, – ухмыльнулся Ростислав, почувствовав, как его сильно попустило.
– Уходи, я верну тебе деньги. Просто дала понять, что ты не всемогущий, и не можешь лезть в мою жизнь, если тебе приспичило кого–то трахнуть.
– Ты это отлично показала, жду, а на счёт трахнуть, тут ты права, если б не светила красными трусами, я бы даже не обратил на тебя внимания. Серая мышка.
– Вали уже, яркий кот, – съехидничала она.
– Волк.
Стелла прижала рисунки к груди и отдала официантке.
– Отнеси в стол, в мой кабинет.
Та молча взяла в одну руку рисунки, а в другую краски с кисточками и ушла.
– Твой кабинет?
– А что тебя так удивляет?
– Я думал…
– Что думал? – перебила его. – У тебя коффишки навалены по всему городу, у меня ресторан.
– Да нет, ничего, просто я думал, ты против бандитских денег твоего папочки, а тут… ресторан, хоть и крошечный, но всё же.
– Это не на его деньги. Он достался мне от матери.
– А где она?
– Умерла.
– Прости.
– Да ничего, это было давно, десять лет назад, мне тогда только исполнилось тринадцать. Она погибла в автокатастрофе.
– А у меня вообще матери не было. Отец рассказал однажды, что выбрал красивую женщину, отвалил ей денег, зачал меня, забрал, отдал кормящей няне, и так я и вырос. И мне уже двадцать семь.
Она с жалостью посмотрела на него.
Ростислав, заметив её взгляд, фыркнул:
– Только не надо меня жалеть, у всех судьбы разные.
Девушка кивнула.
Тут ему пришло уведомление на часы. Он взглянул в смартфон, и его лицо исказилось от прочитанного.
«Волк, я взломал её счёт, но… там твоих денег нет. Борис».
Стелла направилась на выход, Ростислав бегом перехватил её за руку и прижал к стене так, что она чуть не задохнулась.
– Где мои деньги?
– Отстань.
– Если ты не отдашь их, будешь отрабатывать, – он явно дал понять, как она это будет делать, нависнув над ней как скала.
– У меня нет твоих денег.
– Тогда ты точно попала, – мужчина начал выходить из себя и, скрутив её, выволок на улицу.
– Отпусти, придурок. Отец из тебя фарш сделает! – она пыталась вырваться, но их силы совсем не равны, его сильное натренированное тело и её хрупкое, это как слон и моська.
– Не дёргайся, я в курсе, что ты не ладишь с отцом, и его псов тут нет, так что защитить тебя некому, – подтащил к багажнику, открыл, крепко держа за руки одной рукой, прижал к машине и достал клейкую ленту. Стелла чуть не поперхнулась от негодования, но он уже связал её и последним штрихом стал орущий рот.
– Хоть заткнёшься, а то уже от тебя в ушах звенит. Ты едешь отрабатывать мои бабки, и поверь за мой миллион, который ты спёрла, тебе придётся долго это делать, в разных позах и в разные щели, – и как ни в чём не бывало, запихнул её в багажник. Девушка распахнутыми глазами выражала ненависть и презрение.