— Вот мы и пришли, — человечек услужливо распахнул перед князем дверь в комнатушку, обставленную более чем скромно.
— А как мне отсюда выбираться, если я решу погулять?
— Не стоит самостоятельно пытаться гулять по нашим коридорам, — монашек по — прежнему выглядел воплощением подобрастия, но тон его голоса не подразумевал дискуссии.
Словно дрессировщик говорит с норовистым жеребцом, мелькнула мысль в голове князя.
— Что ж, в чужой монастырь со своим уставом не суются, — сказал он.
— Ваша правда, князь, хотя этот монастырь вам не чужой. Я поблизости буду, на этой вот лавочке. Как захотите куда прогуляться — только скажите, я провожу.
Монашек уселся на лавочку у стены коридора, прикрыл глаза и принялся беззвучно шевелить губами, перебирая чётки. Князь пожал плечами и закрыл дверь.
В его распоряжении имелась узкая кровать, накрытая тонким матрасом, столик для умывания с тазиком и кувшином, а так же сундук. Сундук, как он сразу убедился, пустой и. похоже, предназначен для его вещей. Которые остались в карете, надо полагать.
— Эээ… — как же к нему обращаться?
— Братец, а где мой багаж? — сказал он в пустоту, надеясь что монашек услышит.
Ни звука в ответ. Князь растерялся. Ему не приходилось ранее иметь дела с монахами и он понятия не имел, как с ними следует обращаться. Они ему не ровня — это ясно, но допустимо ли с ними обращаться как с простолюдинами? Князь сел на кровать и погрузился в размышления. Он уже решил было, что следует прикрикнуть на нахально игнорирующего его монашка, как в коридоре послышалось сопение. Дверь распахнулась, на пороге показался дородный румяный монах. На плече он держал огромный мешок с вещами князя. Он аккуратно опустил мешок на пол и вопросительно посмотрел на Павла. На мгновение в его глазах мелькнуло странное выражение. Князь подождал, не скажет ли монах чего-нибудь, не дождался и отпустил его.
Кое-как умылся, поливая себе на руки из кувшина — умываться, налив предварительно воду в тазик не пришло ему в голову. Осмотрелся в поисках зеркала, не обнаружил такового и причесался на ощупь. После переоделся, открыл дверь и произнес, чеканя слова:
— Я хочу видеть своего дядю Кирилла.
Монашек открыл глаза. Встал и всем своим видом выразил готовность проводить высокородного гостя. Князь заложил руки за спину, задрал подбородок и пошагал следом за семенящим монашком.
В этот раз они добрались до цели гораздо быстрее, у князя даже появилось подозрение, что в прошлый раз монашек специально вёл его кружным путем, намереваясь запутать. В этот раз он довольно быстро оказались перед украшенной резьбой дубовой дверью, у которой монашек остановился и глазами указал князю, что дальше ему следует идти одному.
За тяжелой дверью оказалась небольшая комнатушка, обставленная столь скромно, что это вызвало у Павла чувство нелепости происходящего. Словно ему прислали дорогую, богато инкрустированную шкатулку, он открыл её, предвкушая подарок, а внутри оказался булыжник. Комната оказалась проходной, в противоположной стене имелся проход, рядом с которым за небольшим столиком сидел монах, похожий на сопровождающего Павла сюда человека как брат — близнец. Он поднял глаза на Павла и указал ему на дверь приглашающим жестом. Князь вошел, и на этот раз он попал в кабинет, достойный высокопоставленного имперского чиновника. Из — за стола поднялся его дядя, широко разведя руки, словно собрался радушно обнять гостя. К ужасу Павла, дядя Кирилл его действительно обнял. Кирилл Плечеев был совершенно не похож на своего брата. Он пошёл в мать, был высок, плечист, русоволос и румян. С небольшими карими глазами. Одним словом, дядя Кирилл являл своим видом полную противоположность худощавым, бледным и яркоглазым Плечеевым.
— Добро пожаловать в мою скромную обитель, дорогой племянник! — провозгласил он натренированным пастырским басом.
Глава 10
Павел отстранился и вежливо улыбнулся.
— Отец немного приболел и решил что восстановление здоровья в монастырских стенах пойдёт быстрее. Я сопровождаю отца.
— Павлуша, тебе не требуется никаких причин для того чтобы посетить своего любимого дядю Кирилла! В окормляемом мною монастыре ты всегда желанный гость! — пророкотал дядя. Он вернулся к столу, проревел:
— Чаю сюда! — и указал Павлу на стул. Князь воспользовался приглашением.
— Я думал, что отец уже у вас.
— Мы с братом успеем наговориться, а пока его осматривают мои целители. Недуг серьёзный. Ты молодец, нечего сказать, спас отца, однако проклятия такого уровня обычно многосоставные, с отложенными последствиями. Расчёт, как правило, при наложении подобного рода порчи на то, что излечение будет спешным и направленным на главную опасность, то есть на предотвращение скорой смерти подвергшейся проклятию персоны. Эти меры сами по себе полезны, но активируют скрытые слои проклятия. Проклятый идёт на поправку и целители успокаиваются, а тем временем медленное проклятие подтачивает человека изнутри. Не обязательно убивает, оно может влиять на личность человека, подвергшегося порче.
— Не знал, что вы такой специалист по темным искусствам, дядя.
— А чем, по — твоему, мы тут занимаемся? Вверенная моему попечению обитель является крупнейшим в Империи центром изучения проклятий. Выскочки с Ласточкиного архипелага могут думать о себе что угодно, но правда в том, что мы разбираемся в этом лучше всех. Мои братья постоянно путешествуют, они забираются в самые глухие уголки Империи, изучая темные искусства.
Монах внёс сияющий медный самовар, кружки и разлил чай. Павел прикоснулся губами к краю чашки, но пить не стал, он не любил горячего, если, конечно, это не был приготовленный Дилмуродом кофе.
— Дядя, могу ли я воспользоваться случаем и почитать что-нибудь полезное по поводу снятия проклятий из вашей библиотеки? Или вы не записываете знания, предпочитая хранить их устно?
Кирилл жизнерадостно расхохотался:
— Ну что ты, Павлуша, конечно у меня есть библиотека. Скажешь Васильку, он тебя сопровождать приставлен, он тебя проводит куда надо.
— Раз уж зашла речь про этого Василька, что у вас тут за лабиринт, по которому он меня водит?
Кирилл посерьёзнел.
— Павел, в монастыре много чего происходит. Не всё тебе, уж извини за откровенность, знать надобно. Живи себе, пользуйся библиотекой. Где трапезная, баня и прочие необходимые удобства находятся тебе покажут. Отца можешь навещать — когда с ним не работают мои умники, но дальше не пытайся проникнуть. Я не угрожаю, но внутри этих стен моё слово — закон. Хоть ты мне и племянник, хоть ты и сын князя Плечеева, да и сам князь, но уважай наши обычаи. Не лезь, куда не позволено.
Павел понимающе кивнул. Выдержал тяжёлый взгляд Кирилла. Тот с минуту молчал, прихлебывая чай. После чего решил, что о серьёзном пока достаточно, широко улыбнулся и принялся расспрашивать князя о его приключениях на юге. С определенного момента он попросил князя обождать, кликнул помощника и тот начал записывать рассказ Павла. Они говорили довольно долго. Кирилла очень интересовала обстановка на южных границах. Павел понял из расспросов Кирилла, что дядя достаточно глубоко погружён в происходящее там. Наконец, князь откланялся и попросил Василька проводить себя в трапезную.
После сытного обеда в компании молчаливых монахов, он распорядился показать себе монастырскую библиотеку и, к немалому удивлению, получил вежливый, но решительный отказ. Василек не стал объяснять причин. Просто сказал:
— Посетить библиотеку вы сможете в ночное время. Вам это подходит?
Делать нечего, пришлось соглашаться. Павел в принципе не собирался разыскивать в библиотеке знаний о проклятиях. Точнее, он не считал это основной своей задачей, хотя новые знания никогда не бываю лишними. Основной задачей было узнать, что имел в виду Домидов, когда говорил о роли церкви в селекции магических способностей. Наверняка удастся как-то усыпить бдительность стража и поискать информацию.
Павел с трудом дождался вечера. Окно в его комнатушке было узким и упиралось во внутреннюю сторону окружавшей территорию монастыря стены. Так что понять в какой части здания понять было невозможно. Хорошо хоть солнечный свет проникал.