Лада успела ухватить край куртки-авиатора Елисея, заставляя парня притормозить и резко обернуться. От того, как эти зеленые глаза взглянули на нее – все внутри перевернулось. Она на секунду забыла, о чем хотела сказать – это было видно ее блуждающему рассеянному взгляду. От широких плеч, обтянутых под курткой темно-зеленой рубашкой до черных джинсов и мрачного взгляда из-под длинных темных ресниц. Если Марк Тасманов был для нее невероятно красив, даже ослепительно, то Елисей являл собой воплощение мужского совершенства. Во всяком случае, для нее.
- Даже не поцелуешь? – прошептали пухлые губы в ожидании и Лада потянулась к нему, привстав на цыпочки, обвивая шею руками.
- Я уже говорил тебе. Наш договор – окончен, - жесткий голос заставил спуститься с небес на землю.
Елисею захотелось выругаться: почему женщины такие глупые и сложные? Почему им обязательно нужно что-то напридумывать в своей голове и вывернуть к чувствам, когда о них никогда не шло речи? Он этого в упор не понимал. Изначально их с Ладой отношения носили чисто договорной характер: никакой любви, никаких драм. Они встретились в Италии пару лет назад, где Елисей проходил обучение у знаменитого шеф-повара. Она была красива, мила, не раздражала, не навязывалась и являлась собой образцом спутницы в свет. К тому же, отличный секс. Неплохо для сына бизнесмена. А любовь? Да кто о ней тогда думал. Елисей Канарейкин считал, что такие вещи случаются с людьми крайне редко и оглядываясь вокруг, в том числе на свое окружение, лишний раз убеждался в собственной правоте.
Сейчас же все вдруг изменилось. Стоило таинственной незнакомке ворваться его жизнь вновь и что-то внутри запротестовало. Хотя Канарейкин был уверен, что протест уже звучал ранее в его подсознании, потому он так тянул с предложением и решил в начале познакомить Ладу с семьей, уже заранее зная, что отец и мать будут недовольны. Да что уж, вся семья будет против!
- Но я люблю тебя! – надрывно вскрикнула Лада, врываясь в его мысли и заставляя поморщиться. Осторожно стянув ее руки, зажал запястья в ладонях, глядя в большие глаза, готовые вот-вот разразится градом слез.
- А я тебя – нет, - тихо ответил, осторожно поглаживая ее руку, будто стараясь успокоить. Бесполезно. Нижняя пухлая губа девушки задрожала, и она всхлипнула громко. Кто-то бы назвал это показушностью, но по-другому дочь Хроменко совершенно не умела. Ей казалось, стоит пролиться паре слезинок, и люди будут готовы пойти на все, лишь бы ей стало хорошо.
- Лада… - терпеливо начал Елисей, считая до десяти, прикидывая, сколько у него еще есть времени, дабы доехать до ресторана.
- Елисей! Ты не можешь меня бросить! – вновь взвыла девушка, цепляя длинными красными ногтями в кожаное изделие крутки, царапая то от отчаяния. Под ее расстегнутое розовое пальто пробирался ветер, обдувая легкое домашнее шёлковое платье, в котором она выскочила из дома за ним. Мимо прошагала парочка молодых людей. С интересом покосившихся на развернувшуюся сцену, отчего Елисею пришлось оттащить Ладу подальше к своему серому Бугати.
- Могу. Умею. Практикую, - вяло огрызнулся, начиная заводиться. Если по-хорошему не понимает, надо объяснять по-плохому.
- Лиса, - заревела сильнее Лада, тряхнув его и отчаянно взглянув в глаза. – Это глупо. Ради чего ты меня бросаешь? У тебя есть другая, да? Кто она? Ты мне с ней изменил? ЕЛИСЕЙ!!!
Прикрыв один глаз и чуть отодвинувшись, Лиса аккуратно отодрал пальцы Хроменко от себя, тяжело вздыхая и удерживая девушку на грани истерики за руки.
- Если бы я мог ответить тебе – я бы сказал, - признался честно, отворачиваясь и отпуская ее руки, нажимая разблокировку на смарт-часах, слыша приветственную речь бортового компьютера мужским голосом:
- Добро пожаловать, Елисей Павлович. Ваш маршрут построен.
- Спасибо, Гор, - отозвался Лиса, почти нырнув в приоткрытую дверь, но остановился, когда Лада рухнула на колени и ошарашенно уставился на нее, хлопая глазами.
- Пожалуйста, - выдохнула она, отчаянно всхлипывая и уже совсем не играя. – Не бросай меня. Я стану хорошей, правда. Понравлю… понравлюсь твоей маме… - Хроменко зарыдала, спрятав лицо в руках и Канарейкин тяжело вздохнул, оставляя открытую дверь, подходя ближе и садясь рядом на корточки. Он не сопротивлялся, когда Лада уткнулась ему в плечо, горько заплакав, только поглаживал по темным волосам.