А домашняя девочка проснулась не в своей кровати. Нет, интерьер был абсолютно ей знаком и даже любим. Тем более мимо слоненком ходила мама, хотя чаще всего она двигалась бесшумно. А тут шаги отдавались набатом в ушных перепонках.
— Сколько время? Я проспала? — подскочила девушка на диване.
— Суббота, дочь моя! Нечётная, — сообщила Надежда Ивановна, и Стася снова опустила голову на неудобную диванную подушку, прежде издав вздох облегчения. — Не благодари!
В этом году четные субботы были заняты консультацией с научным руководителем дипломной работы. По нечётным дипломной занимались самостоятельно, но Стася понимала, что сегодня организм её будет думать, как выжить от похмелья.
— Не издевайся над ребенком. Лучше дай таблетку.
— Может, опохмелиться нужно?
— Ха-ха! У меня это в первый раз, так что ты должна понять, простить и не стебать. И вообще, ты должна мне сейчас прочесть лекцию о вреде алкоголя.
— А ещё про опасные половые связи, раннюю беременность и о том, как избежать того, чтобы тебя парень на руках тащил на третий этаж, — язвила Надежда Ивановна, роясь в аптечке, чтобы облегчить страдания непутёвого чада.
— Б***дь! — выругалась Стася, закрывая глаза руками.
— Так, ребенок, не выражайся, пожалуйста, в моем доме.
В руки девушке был вручен стакан с водой и пара таблеток, которые должны были снять головную боль.
— Я бы на его месте бросила тебя у подъезда, — продолжила женщина.
— Выходит, что я накосячила и теперь ему чем-то обязана, — вздохнула Стася.
— Забудь эту глупость, — всплеснула руками её мама. — Я только что разговаривала с Кирой и она меня обидела. Так что к черту эту семейку. Не прошу, пока она смотря мне в глаза не извиниться.
— Что натворила эта женщина?
— Позвонила с истерикой, что ее сына нет дома. Потом вскользь сказала, что ты на него плохо влияешь.
— Вот…Как тут не выражаться, мам? Ну, она что, не видит, какой он? Бесит!
— Только, пожалуйста, ничего не предпринимай.
Поздно! В голове Стаси всплыла вчерашняя мысль. Она раскроет секрет Максика. Она сделает все, чтобы Кира Андреевна увидела, что воспитала лицемера, себе подобного, что он не такой милый мальчик, каким она его считает. Попал ты, Максим! Упертости у этой девчонки не занимать.
(5)
Можно ли стать на столько хорошей, чтобы затмить идеального сына? Вряд ли! Но можно притвориться такой, втереться в доверие, а потом заставить этого самого сына совершить ужасный поступок. И вот, он уже не на столько идеален, как кажется остальным. Ведь можно оставаться хорошим ребенком, родителем, работником (не важно), но при этом быть дерьмовым человеком. Стася ещё сама не знала, что скрывает мистер-совершенство за своей идеальной маской. Ну, ладно, кое-какие секреты ей были известны. Но вот так ни за что обидеть и оскорбить ее чувства, когда эта женщина сама же стряпала им свидания, вот этого девушка точно не могла простить.
— Кира Андреевна, здравствуйте! — восторженный возглас и широкая улыбка на милом личике. — Рада Вас видеть!
— Здравствуй, Настюш! Как поживаешь?
— Замечательно! А Вы как поживаете? Как здоровье?
— Не жалуюсь, милая! Ты все тренируешься? — указала она на ремень сумки, которая висела у Стаси на плече.
— Да! У нас в понедельник снова игра. Ладно, не буду вам мешать, надо заниматься, — она все ещё улыбалась, так что челюсти начало сводить. — А знаете что? Приходите поболеть. Я слышала Вы тоже в волейбол когда-то играли.
— Ой, это было давно, — всплеснула женщина руками. Уловив вопросительный взгляд мамы, Стася одним выражением лица показала, что не стоит вмешиваться.
— Ну, будет повод вспомнить! И маму мою берите с собой, а то зачахнет скоро со своей работой. Я буду вас ждать!
— И что это было, ребенок? — теперь настала очередь вопрошать Надежде Ивановне, когда ее подруга покинула их дом.
— Я была просто любезна.
— Со мной так даже её сын не разговаривает, — усмехнулась женщина.
— Ну, я же лучше ее сына.
— Не знаю, милая, что ты задумала, но мне это не нравится.
Зато Надежде Ивановне понравилась атмосфера, с которой приветствовали команду ее кровиночки. А сама кровиночка казалось очень уверенной в себе. Хотя материнское сердце знало, что Стасенька волнуется, и оно волновалось в ответ.
— Какая Настенька у тебя красавица. А ноги длиннющие! Эх, где мои годы? — Кира тоже сидела рядом и оглядывала, казалось, каждую девушку на площадке.
— Там же, где и мои, Кир.
— Эх, ностальгия.
А в это время…хотя нет, не в это, а часом позже, когда команды начали отыгрывать четвертый сет, за девушкой следила ещё одна пара глаз. Хотя вот таких созерцателей на трибунах было много. При чем тех, кто оценивал её красоту, намного больше. Максим не хотел, но любовался.