Жена. Просто бред.
Поднялся с кресла в кабинете отца и дернул на себя дверцу минибара, решив промочить горло. На трезвую башку я эту херню точно не переварю. Что ему в голову дало на ней жениться? Ну забрал бы к себе, и жили бы, словно ему было не насрать на мнение окружающих.
Опустившись обратно в кресло, наполнил стеклянный стакан вискарем и вновь хмыкнул.
Да нет, он все сделал правильно. Так или иначе, обозначил малую Саяровой, своей наследницей, которой она, по сути, и являлась, отметая все возможности доказать обратное. Родная кровь, и хоть ты тресни.
— Что ж ты наделал, бать? — спросил пустоту, заливая в рот очередной глоток. — Мне-то как теперь это распутывать?
Да никак.
Даже если я докажу, что малая не дочь моего отца, это ничего не изменит. И даже если докажу, что она моя, в комплекте шла Катерина, в последние дни вымотавшая мне все внутренности. Молодая и глупая, она только раз совершила ошибку, уводя меня за собой в ту злополучную ночь, а теперь на всю жизнь связана с моей семьей. И со мной. Хочет того или нет.
Лишать малую матери, конечно, тупая идея. Не сказать бы, что я готов был к роли отца, которая обрушилась на меня, как горная лавина, но и сваливать не хотелось.
Бросить все и умотать обратно в штаты, забыв эту херню как страшный сон.
Это было бы лучшим решением, но, зная собственный характер и закидоны, уже сейчас уверен, что не смогу. Наверное, это инстинкт, но мелочь, теперь уже натурально напоминавшая мне меня, вызывала стойкое желание смотреть за тем, как она растет.
Дочь. Охренеть. Я отец.
Впереди был еще целый день, а я уже хлебнул градуса, понимая, что за руль сегодня мне нельзя. А это означало целый день провести с ними под одной крышей. Смотреть на малую, раз за разом осознавая, что она моя дочь, и встречаться с этой дебильной, тыкая себя носом в последствия неразборчивости в связях.
Она же — самое яркое напоминание.
Стреляет светлыми глазами с пушистыми ресницами, несет какую-то херню постоянно, нервничает, шугается. Сложно с ней. К тому же, член как по команде вставал в штанах, стоило сочной заднице появиться в зоне видимости. Особенно после того, что я услышал по телефону.
Это получается, она после меня ни с кем не трахалась. Пиздец.
Отец не позволил бы видимости счастливого брака треснуть, если бы поймал на измене, и если не с ним, значит — ни с кем. И она на это подписалась, отдавая паспорт под штамп.
И че теперь делать-то…
Покачался на стуле, тупо глядя в потолок. Опустив глаза, уперся взглядом в фотографию, на которой Катя держит на руках Полину и широко улыбается. Легкая, в летнем платье, смеется в объектив, сжимая пухлые щечки мелкой кончиками пальцев.
Позавидовал отцу.
Даже если все так и этот брак — полная лажа, он все равно успел нюхнуть семейной жизни. Приходить домой, зная, что тебя ждут, вечерами пялиться в ужастики по телеку, в конце концов, ложиться в постель, прижимая к себе свою женщину.
Звучит кайфово, и я поставил рамку на место, отворачиваясь от факта — того, что отец вновь оказался прав. Вопрос только один — как он вышел на Катю? Или она сама к нему пришла?
Да нет, херня. Тогда в отеле она знать не знала, кто я такой, и вряд ли сама бы стала искать моего отца, предлагая себя с приданым в виде беременного живота. Значит, отец сам ее как-то разыскал.
Вспомнил, что последней каплей стало его настойчивое предложение жениться и взяться за ум. Мы тогда поорали друг на друга, я психанул и ушел, а через две недели он уже притащил Катерину в дом, объявляя всем, что это его жена.
Здец хитроумно. Накрутил так накрутил. Значит, уже тогда предлагал мне Катю…
Подхватив бутылку с вискарем, поднялся и пошагал к дверям, намереваясь идти на мировую с психичкой, родившей мне дочь. Кем бы она ни была, это не отменяет простого факта: она не сделала аборт, что было бы логично, а выносила и воспитала малую. В конце концов, отец же с ней как-то ладил, значит, и я смогу.
Дошел до спальни отца, в которой она засела, еще раз мысленно хмыкнул, понимая, что в этой кровати никого никогда не трахали, и постучал. Никто не ответил. Постучал еще раз. Так и не дождавшись ответа, толкнул незапертую дверь и вошел.
Пусто.
Лядь, неужели опять смоталась?!
В душе шумела вода, и неожиданно для себя я выдохнул. На месте, просто перышки чистит.
Дверь ванной тихо скрипнула, и мне навстречу вышла Катя, широко распахивая глаза. Не зная, куда смотреть, я стоял столбом, сжимая пузатую бутылку в руке и жадно шаря по ней глазами.
Неожиданно, но приятно.
Голая женщина всегда радует взгляд.