— Константин заедет через десять минут, — то ли предупреждая, что одни мы долго не будем, то ли просто поясняя, сказала я.
— Насрать. Ты со мной поедешь.
— Но…
— Без «но». На выход.
Проглотив очередное проклятие, крутившееся на языке, решила не портить себе настроение очередным спором и пошла к дверям.
— О, вы уже вышли! Торопился как мог, — лучезарно улыбаясь, Константин вновь поцеловал мою руку. — Вы прекрасно выглядите, Катерина. Как и всегда.
— Благодарю.
Руслан что-то неразборчиво буркнул, и вцепившись в мой локоть, потащил к своей «БМВ», даже не взглянув на растерявшегося мужчину.
— Я поеду с Русланом, встретимся там!
Зная, что выглядит это откровенно некрасиво, пришла к выводу, что, собственно, наплевать. Уже завтра он уедет, и внуков мне с ним не крестить, а вот необоснованная реакция Руслана была очень даже значимой для моего будущего.
— Правильный ответ, Катя, — не скрывая ухмылки, сказал он, когда мы сели в машину. — Пристегнись, поедем быстро.
— Не надо быстро! — успела выкрикнуть, но мужчина уже вдавливал педаль в пол, красноречиво сжигая шины до серого дыма.
Уже через несколько минут я потеряла авто Константина с радара, жалостливо заглядывая в зеркало заднего вида и хватаясь влажными с перепуга ладошками за ручки в салоне.
Не прошло и двадцати минут, как мы остановились на парковке перед зданием, в котором расположился ресторан, и я облегченно выдохнула. Такая езда мне определенно не нравилась, и решив больше никогда не ездить с Русланом вдвоем, для себя отметила, что с Полиной в салоне он так не лихачил.
— У нас десять минут, пока он докатится сюда на своей таратайке.
— И что ты предлагаешь? Я бы с радостью сходила в туалет после такой-то поездочки.
— Поцелуй меня, — рыкнул он, крепко впиваясь руками в руль, сжимая кожаный чехол до противного скрипа.
— Что?
— Поцелуй меня, Катя. Или мы сейчас же вернемся и ресторан перенесется на неопределенный срок, — пообещал он, и я… поверила.
Судя по тому, как плотно он сжимал губы, — сейчас Руслан был не в настроении шутить. Выходка с выездом уже и так подпортила вечер, а отъезд сделал бы его чудовищным.
— Один раз.
— Один, — согласился он. — Но по-нормальному.
— Это как, по-твоему?
— Как взрослые. Или и этому тебя тоже нужно учить?
Щеки обдало жаром, и я гневно прищурилась, оценив укол по достоинству.
И чего он со мной тогда возится, если я такая неумеха?! Нашел бы себе развратную, опытную, нет, пристал ко мне как банный лист, и шагу не дает ступить.
— Не трать время. Тебе потом еще губы перерисовывать, — напомнил он, отпуская руль, и откидываясь на спинку сидения. — Давай, я жду.
Мне впервые стало по-настоящему обидно.
Это был удар по моей женственности, и без того ущемленный небогатым опытом. И Руслан не терял возможности напомнить мне об этом, окуная в таз с кипятком.
Отложила в сторону клатч, подтянула ноги, оперлась коленями в кресло, потянувшись к Руслану и нависая над ним. Он послушно откинул голову, позволяя приблизиться к его лицу и наконец решиться шагнуть в пропасть.
— Испытываешь терпение.
— Дай мне сосредоточиться и представить кого-то другого.
Эти слова взбесили его.
Осознала, как глупо вывела его из себя, уже свалившись на мужскую грудь — с его же помощью. Руслан не собирался больше церемониться и силой вдавил мой рот в свой, сразу же пробуя языком и проталкивая его внутрь. Он будто бы пытался меня сожрать, проглотить, набрасываясь как дикое животное и доминируя.
Стальными пальцами вновь зафиксировал голову, и я приоткрыла губы, пытаясь вдохнуть исчезнувшего воздуха. Он воспользовался этим.
— Бляха, Катя, — прошипел мне в губы, отрываясь лишь на секунду, и я невольно заметила отпечаток моей помады на его коже. — Убил бы. Ну, еще представляешь кого-то?! Отвечай!
Промычала что-то невнятное, чувствуя, как чужие ладони шарят по ткани платья, сминают ее, сдавливают, словно готовясь порвать.
Он отпустил меня неожиданно. Тыльной стороной ладони стер след моего поцелуя, взглянул исподлобья:
— Лицо в порядок приведи.
Взгляд упал на отражение моего ошарашенного лица в небольшом зеркале авто, и надежда на нормальный вечер просто взорвалась, так и оставшись надеждой.
Губы чуть припухли, кожа вокруг раскраснелась из-за жесткой бороды, а помада размазалась в темно-бордовую кляксу.
На колени упала пачка салфеток, и я торопливо попыталась стереть отпечатки преступления, дрожащими пальцами раскрывая влажную тряпочку.