Выбрать главу

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Явился, — в очередной раз за день хмуро сказал Руслан, заглядывая в зеркало заднего вида. — Ты закончила?

Уныло кивнув, решила, что подкрашу губы потом, уже наплевав на реакцию Константина, который точно заметит изменения в образе за каких-то жалких полчаса.

И я оказалась права.

Разочарованный и несколько брезгливый взгляд Константина сопровождал меня и в лифте, и в холле ресторана, и даже когда мы сели за стол.

Спустя час и две смены блюд ничего не изменилось.

— Катерина, вы хорошо себя чувствуете? — как бы невзначай спросил он. — Вы побледнели.

— Немного жарко, — попыталась оправдаться, подула на упавшие к лицу пряди. — Я, наверное, отойду. Прошу меня простить.

На шатающихся ногах добралась до туалета, упираясь ладонями в раковину и разглядывая свое отражение.

Что он делает со мной. Выворачивает все знакомое наизнанку, показывая обратную сторону — черную, незнакомую и непонятную. Она съедала меня острыми зубами, пачкая в черноте и делая такой же. Только если он прекрасно чувствовал себя в этой преисподней, то я была растеряна и слаба, не зная, хвататься ли за его плечи или, наоборот, оттолкнуть.

— Добрый вечер, — красивая девушка зашла в уборную, не ожидав увидеть кого-то пялящегося в свое отражение.

— Добрый.

Дернулась как от удара током и распрямилась, делая вид, что очень занята своим макияжем, от которого по большей части осталось одно название.

— Черт! Простите, у вас не найдется прокладки или тампона? Я тут немного… в западне, — жалостливо мяукнула она из-за стены кабинки.

— А? А, да, сейчас, секунду, — порывшись в клатче, вынула оставшийся тампон и протянула его в чуть приоткрытую дверцу. — Держите.

— Спасибо вам большое! Неожиданно начались, даже не подумала что-то с собой прихватить.

— У меня только закончились, — разоткровенничалась я, — отдаю без сожалений.

— Еще раз спасибо.

— Не за что.

Решив, что прохлаждаться, а попросту прятаться в туалете больше нельзя, еще раз придирчиво осмотрела себя в зеркале и толкнула дверь на выход, буквально врезаясь в Руслана.

— Только закончились, говоришь, — прорычал он, вновь обдав меня волной гнева.

Глава 31

— На выход, — больно дернул меня за руку, вытаскивая из туалета. — Опять набрехала мне, Катя.

— Руслан, нет, просто…

— Думала оттянуть неизбежное, — зло хмыкнул он, протаскивая меня через весь зал.

— Катерина! — Константин вскочил со своего места, судорожно оглядываясь.

— Я заплачу.

Пачка денег упала на стол из руки Руслана. Он игнорировал встревоженный взгляд мужчины, который ждал нас с десертами за столом.

— Руслан, что ты себе позволяешь? — грозно спросил он, но его вопрос вновь пропустили мимо ушей, уводя меня к выходу. — Как ты смеешь так позорить…

— Кость, — едва скрывая злость, рыкнул Руслан, намеренно отбрасывая официоз. — Не лезь не в свое дело. Было приятно узнать, что ты жив-здоров, на этом прощаемся.

— Отпусти ее, — не сдавался Константин, преграждая Руслану дорогу.

Даже невооруженным взглядом было видно, что в этой схватке он явно проиграет, и я жалобно вцепилась в белую рубашку взбешенного зверя:

— Пожалуйста, Руслан. Не надо. Пойдем.

— Больше не вставай у меня на пути, — ледяным от гнева голосом ответил Руслан и повел меня дальше.

— Катерина, сейчас я отступлю, но если вам будет нужна помощь…

Конец фразы я уже не слышала, оказавшись в холле, где, оттеснив меня подальше от выхода к столикам, Руслан гневно вдавливал кнопку лифта.

Я молчала.

Что мне ему сказать? Что он прав?

Да, я соврала, что месячные начались позже, чем это было на самом деле, но извиняться за это не собиралась. Он поставил мне ультиматум, и как любой здравомыслящий человек, я решила дать себе время, избегая его.

Да! Да, я боюсь! Мне до икоты страшно вновь разделить с ним постель, потому что воспоминания все еще были свежи, вновь и вновь транслируя мне его животную сторону!

Я помнила все, каждый жест, каждое прикосновение. Если Руслан и был пьян, то я — совершенно трезвой, хоть и расколотой на острые грани. Я просто хотела прийти в себя, осознать, что я жива, а не погибла в том пожаре вместе с родителями. Я была сломлена, ходила тенью, не зная, как возвращаться к прежней жизни. Мне нужна была встряска, рискованный толчок, чтобы открыть глаза.