— Ты дышать не забывай, — дергано ухмыльнулся он, продолжая нависать надо мной, но глаза сочились могильным холодом, который он для меня приберег. — Не сожру. Хочешь — здесь спи, хочешь — вали. Мне насрать, собственно. Но если еще раз…
— Что? Что еще раз?
— Будешь тонуть в своем говне, вытаскивать не стану.
— Я оплакивала любимого человека, — прошипела я, невольно вдыхая аромат его колючего одеколона.
От него пахло как от огромной льдины, тянущей свои холодные лапы к моим плечам, вызывая мурашки.
— Ты выла и хотела сдохнуть, — выплюнул он. — Слабачка. Сопли по всему лицу развезла.
— Еще слово, и я тебя силой из дома выдворю, — пообещала скоропалительно, и он дернулся вперед, упираясь ладонью в постель у моего бедра, заставляя вздрогнуть и еще сильнее отклониться.
— Следи за словами. Мое терпение не вечно.
Больше ни слова, но мне казалось, что он сейчас клацнет зубами, запугивая меня до крайности, и со смехом будет наблюдать, как седеют мои волосы. Будто ему нравится играть со мной в эти игры, где я послушный песок, позволяющий забивать себя лопаткой в формочку.
— Уходи.
— Отец частенько тебя драл, да? — неожиданно спросил он, и я подавилась воздухом, судорожно пытаясь вдохнуть.
— Что? Что ты сказал?!
— Драл, говорю, тебя часто? Сексом пахнешь.
Горячая волна ужаса прокатилась по телу, замирая колом в позвоночнике. Он сказал это рыча, будто само собой разумеющееся и подходящее ко мне на сто процентов в его понимании. В черных глазах видела свое испуганное отражение и не могла найти слов для ответа, только беззвучно шевелила губами, держа себя за уши на поверхности сознания.
— Да, сладко пахнешь, — растягивая губы в хищной улыбке, сказал Руслан. — Катерина.
— Катерина Андреевна.
Он только улыбнулся в ответ на мои слова, будто на шутку ребенка, не разумеющего, как жить рядом с таким, как он, и промолчал. Горячие руки неожиданно сжались на шее, заставив меня дернуть головой, как тряпичная кукла. Он приблизил мое лицо к своему, зло шепча на ухо:
— Ты сейчас здесь только из-за ребенка. Запомни это и не беси меня, Катя. Не будь ее, я бы уже выкинул тебя за ворота в одних трусах и забыл, как тебя звать, поняла?
Я выпучила глаза от ужаса, неподвижным взглядом глядя на зашторенное окно, белея от страха.
— Я еще не уверен, что она от него, но так и быть, поживи пока здесь, ведь я добрый. Если малявка не дочь моего отца, пеняй на себя. Я тебя на суде разорву как тряпку, оставлю без копейки, будешь максимум годна для трассы. Может, и сам попользую, хочется же знать, что отец в тебе нашел. Как смотришь на это, Катерина?
— Иди… к черту, — прохрипела я, и стальные пальцы только сильнее вжались в кожу, лишая последнего кислорода.
— Я подожду. Сама приползешь на коленках. Привыкла ведь к хорошей жизни. Так отвыкай, — прошипел он и резко отбросил меня на спину, разворачиваясь и направляясь к выходу. — Доброй ночи, Катерина Андреевна.
Ядовито брошенные слова крутились в голове нескончаемым хороводом. Они били меня по лицу наотмашь, заставляя впадать в новый приступ паники, который я, казалось, не переживу. Не сейчас! Я не готова!
Он не верит, что Полина дочь Рената. Он захочет проверить. Козел! Сволочь! Урод!
В приступе рвущей боли и злости, я заколотила кулаками в постель, воя в зажатую между зубами подушку, требуя расплаты.
Он не должен узнать. Не должен.
Или все пойдет прахом, и я потеряю самое дорогое, что у меня есть.
Дочь.
Глава 6
Утро началось с Полины.
Она, как всегда бесцеремонно, забралась в мою постель и принялась подпрыгивать, как на батуте, радостно крича:
— Мама! Мама! Просыпайся!
Открывать глаз было сложно. Они болели после проплаканной ночи и зудели от сухости. Схватив свою сладкую девчонку за ногу и подтащив к себе, поцеловала мягкие щеки, удостаиваясь заливистого смеха.
— Почему мне спать не даешь? А? Кулема.
— Ты долго спишь, — надула она губки, — я соскучилась.
— Я тоже малышка, больше я никуда не уйду так надолго.
— Мама, а где папа?
Волна нахлынувших воспоминаний вчерашнего дня вновь накрыла меня с головой, и дрожащими губами я попробовала улыбнуться, чтобы не пугать свою девочку слезами.
— Малыш, я расскажу тебе кое-что важное, только ты должна пообещать выслушать меня, как взрослая.