— И колу, — подмигнул он, не прекращая улыбаться.
Руслан на удивление быстро освоился с ролью мужчины беременной и тонко улавливал мое настроение, помогая, балуя и позволяя греть об него холодные ноги. Полина отнеслась к пополнению в семействе крайне спокойно, и только когда живот начал расти, с удивлением и восторгом прижималась к нему ухом, слушая сестричку.
А мне стало по-настоящему спокойно. Я выдохнула, вечером выходила на веранду нашего дома и, глядя в звездное небо, благодарила своего ангела за то, что меня хранит.
Утро родов настало слишком незаметно.
Я проснулась и толкнула спящего Руслана в бок.
— Что?
— Рожаю, Лан. Я рожаю.
— Епрст!
Свалившись с постели, любимый быстро собрал сумки, погрузил меня в машину, вызвонил Энж, чтобы они с Моникой приглядели за Полиной, и повез меня в клинику. Рожать я согласилась только под присмотром выбранного мной врача, и заметив нас на крыльце учреждения, она сразу же приготовила палату и персонал.
— Папа, с мамочкой пойдете?
— Что?
— В родильную. Пойдете?
Растерянно взглянув на корчившуюся от учащающихся схваток меня, Руслан судорожно сглотнул и немного побледнел.
— Руслан! — прокричала я. — Если ты. Со мной. Не пойдешь. Я не выйду за тебя замуж!
— Как видите, выбора у меня нет, — вздохнув, он переоделся в выданную форму с шапочкой и пошел в палату, крепко держа меня за руку.
— Просто помогайте ей дышать и тужиться! — скомандовала врач и усадила его на стул рядом с моей головой.
— Дыши, красивая, я рядом.
— Да что б тебя! Сделаешь вазэктомию! — новая волна схватки заставила меня зарычать.
— Вот еще, — усмехнулся он. — Еще парочку молодцов состряпаем с тобой, и тогда я подумаю.
— Убью тебя, Саяров!!!
— Я тоже тебя люблю, — прошептал он, и врач скомандовала мне тужиться.
Я впивалась в руку Руслана, до крови врезаясь в нее ногтями. Он игнорировал боль, успокаивая меня, шепча всякие глупые нежности — какая я красивая, как он любит меня, как благодарит за детей, что я ему родила. Его голос журчал над ухом, успокаивая и расслабляя. Тужиться становилось легче, словно от ощущения поддержки любимого, боль притуплялась, отходила на второй план.
Это наш малыш. Опять случайный, но такой долгожданный и любимый. Наш с Русланом ребенок, который пришел в этот мир стать нашим крохой.
— Еще чуть! Еще чуть-чуть! Молодец!
Маленькое сморщенное тельце опустили мне на грудь, и я заплакала, разглядывая темноволосую макушку. Такая же, как Полинка, сразу родилась с кучеряшками.
— У вас мальчик, — довольно оповестила врач.
— Мальчик? — хором спросили мы, и женщина подтвердила, добавив, что с ним все в порядке — полностью здоровый малыш.
— Ты молодец. Реально, Кать, — шепотом сказал Руслан, подушечками пальцев погладив хрупкую спинку. — Ты просто герой.
— Не то слово, папочка, не то слово, — вмешалась женщина, забирая младенца, чтобы обмыть его и запеленать.
— Папочка, — повторил он, растекаясь в улыбке. — Дважды папочка.
У него был такой ошалелый и счастливый вид, что я не смогла сдержать смех.
У нас все обязательно будет хорошо. Как бы ни повернулась судьба, пока мы вместе, непогода не проникнет в наш дом. У нас есть мы и наши дети.
— Как назовете? — спросила медсестра, передав Лану уже упакованный в пеленку комок с торчащим из него недовольным личиком.
Он вопросительно посмотрел на меня, и я кивнула, зная, о чем он думает. Ренат все для нас сделал, наш сын заслуживает носить имя своего деда.
— Ренат. Саяров Ренат Русланович.
— Необычно. По-русски, — заметила она. — Что ж, отдохните.
— Кать, я письмо принес, — неожиданно сказал Лан, держа на руках сверток как самую ценную ношу на свете. Трогательно. Очень трогательно. — Хочешь прочитать? Столько времени прошло…
Я отрицательно покачала головой.
Почти год с того момента, как не стало этого настоящего человека с большой буквы. В белом конверте, который я так и не решилась открыть, было его признание, покаяние, тайна. Он всегда будет рядом с нами. Что бы ни было в том письме, мое мнение о Ренате никогда не изменится.
Я не знала, как он все это провернул. Не знала, как нашел меня и что делал, чтобы спрятать от сына. Но я была уверена, что он все делал правильно, и мне не требуются подтверждения его правоты.
— Нет, не хочу. Может быть, когда-нибудь, но не сегодня.
— Хорошо, красивая. Все, как ты скажешь.
Поцеловав меня в лоб, он аккуратно развернул сына, чтобы я могла его разглядеть, и прошептал:
— Теперь ты точно за меня выйдешь.
Мне оставалось только согласно кивнуть.