Выхватив из-за пояса пистолет, Анрио наугад прицелился в солдат, идущих прямо на него, и выстрелил, вскричав:
— К оружию, граждане!
При звуке выстрела гребень баррикады мгновенно покрылся сражающимися. Раздался залп в направлении батальона — это ответили первые шеренги головной роты.
На подмогу им прибыли люди с других баррикад.
Началась бешеная пальба с обеих сторон. Монмартр утонул в дыму. Вскоре мостовая была усеяна трупами.
Среди них на этом поле чести лежал генерал Анрио, погибший от шрапнели. Бедный дон Кихот встретил смерть как герой.
Пока длился бой, баронесса де Нефвиль, выложив капитану все, что посчитала необходимым, благополучно добралась до своего дома в сопровождении двух солдат, которые, к несчастью, не знали, чем кончил повстанец, выданный ею на улице Монмартр.
Этот день, начавшийся в крови и ружейном грохоте, должен был стать последним для власти Бурбонов.
Вдруг стрельба прекратилась. Жирные буржуа, оказавшиеся против воли во главе движения, совершенно не поверили этой тишине.
Начались переговоры с герцогом Орлеанским. К принцу был отправлен парламентер с приглашением от Лафита. Герцог Орлеанский ответил, что прибудет в особняк Лафита на следующий день утром.
— Не завтра, — возразил Лафит, — а сию минуту…
Собравшиеся у финансиста депутаты шептались, беспокоились, распространяли панические слухи. Поговаривали о переезде в Пале-Руайаль!
Если герцог Орлеанский испугался, тем лучше.
Постепенно все разошлись. Особняк Лафита опустел. Среди победивших, недоверчивых и неосознающих свою победу, распространялось мнение, что партия проиграна. Однако она была выиграна без возможности реванша.
К одиннадцати часам вечера Лафит, которого поврежденная нога удерживала в кресле, остался только с Бенжаменом Констаном.
— Ну, — спросил Лафит, — что станется с нами завтра?
— Завтра? — Бенжамен Констан ухмыльнулся. — Завтра нас повесят!
В лагере победивших еще не знали о победе, и даже узнай они о ней, то не поверили бы. Однако побежденные, король и его окружение, переживали смятение и растерянность, достигшие высшей точки.
Мармон издал приказ, в котором объявлял, что ордонансы, причина войны между армией и народом, отменяются; с утра начались переговоры, провести которые доверено господину Мортемару, назначенному премьер-министром; армия уже не воюет с народом, но обязана заботиться о защите короля и членов королевской семьи. Маршал добавлял, что не в его интересах допустить в Париже вторую Сарагоссу.
Дофина держали в заблуждении, что произошел всего лишь мятеж и только из-за чрезмерной мягкотелости и ошибочных действий Мармона парижан не образумили и не приструнили. По сему поводу наследник выпустил прокламацию, имевшую совершенно другой смысл.
В ней он приветствовал и благодарил солдат за их рвение и энергию, которые те проявили, защищая Францию от людей, чье исступление нарушило вдруг мирную жизнь страны. Он поощрял подавление и заканчивал с пафосом: «Солдаты Франции, будьте горды своей миссией. Европа смотрит на вас!»
Кичась своей абсурдной и кровавой прокламацией, дофин спросил у генерала Талона о произведенном ею впечатлении на войска в Сен-Клу, которые были с ней ознакомлены. Генерал ответил, что герцог де Рагуз сделал противоположное заявление.
Дофина охватила ярость. Он бросился на поиски Мармона и встретил его в бильярдной, ожидающего аудиенции у короля. Увидев маршала, дофин вышел из себя, хватил об пол головной убор, который держал в руке, сделал знак Мармону следовать за ним и провел его в салон.
Едва за ними закрылась дверь, как все услышали шум. Дофин ругался, не выбирая выражений. Встревоженный офицер отправился на помощь. Маршал Мармон тотчас же выскочил, пятясь задом. Его преследовал дофин, оравший как резаный:
— Отдайте вашу шпагу!
Мармон протянул шпагу взбесившемуся принцу. Тот схватил ее и попытался сломать, но порезал пальцы. При виде собственной крови несчастный окончательно потерял самообладание и заверещал:
— Охрана, ко мне! Арестовать его!
Подбежавшие гренадеры взяли Мармона в штыки, едва не ранив. Маршала заперли в замке под неусыпным присмотром.
Тотчас же поползли самые тревожные слухи: открыт заговор во главе с герцогом де Рагузом… он выхватил шпагу против дофина и ранил его, когда тот защищался… Под сводами Сен-Клу разнеслось: «Спасайся кто может!»