Меттерних напомнил присутствующим, что герцог Рейхштадтский, которого касались угрозы Бэтхерста, был объявлен лишенным права наследовать своей матери и ему не достанется даже маленькое герцогство Парма.
— Прошу прощения, князь! — прервал его Бэтхерст. Он настолько был охвачен ненавистью, что забыл об этикете. — Вы так не думаете, потому что прекрасно осведомлены, что по меньшей мере один из этих опасных наследников может претендовать… и если вы не подозреваете об опасности, события, только что произошедшие во Франции, должны вас просветить…
— Не вам, молодой человек, — осадил его канцлер, — подозревать и обвинять особу королевской крови, который к тому же, поверьте мне, совершенно вне революций и смены династий.
Князь Меттерних склонился к уху лорда Коули и шепнул:
— Наша уверенность в отношении сын Наполеона безгранична. Вам ясно? Безгранична…
— Он достаточно умен для этого? — спросил лорд Коули.
— Как Соломон… Я хочу сказать, — канцлер улыбнулся, — герцог Рейхпггадтский молод… У него есть свои интересы… А почему нет? Пусть наслаждается двадцатилетним возрастом… Так вот, сейчас, представьте себе, у него развивается роман с придворной чтицей, некой Лизбет… впрочем, довольно приятной особой, из благородных, но разорившихся дворян. Мы закрываем на это глаза и откроем их, если только герцог или девица решатсд оставить любовные утехи ради политических интересов.
— И будете правы, князь… Ваш герцог вызывает беспокойство только своим именем. Устройте так, чтобы он забыл о нем, окунувшись в развлечения, свойственные возрасту, и Европе обеспечено спокойствие… Однако… — обратился лорд Коули к Бэтхерсту, — мы, конечно, разделяем ваши чувства, которые вы только что выразили. Тем не менее хотелось бы узнать, по какой причине нам привилось проделать сюда путь в почтовой карете? Вы имеете сообщить нам нечто более серьезное?
— Да, милорд, и я приношу свои извинения, вам и канцлеру, что не начал с изложения того, что должен довести до вашего сведения… Хотя, возможно, лучше сначала открыть свое сердце. Мне нужно было посвятить вас в свои мысли и мечты всей моей жизни. Само же дело можно изложить в двух словах… вы только что сказали, что особу, на которую я намекнул, не интересуют ни политика, ни революция, ни династические игры. Согласен, однако у этой особы есть друзья, весьма неблагоразумные и безрассудные. Имеет место заговор. Объектом его является эта особа, в него не посвященная…
— Заговор?! — воскликнул Меттерних.
— Да, с целью похищения… этой особы.
— Герцога Рейхштадтского хотят похитить?! Но кто?
— Заговорщики съезжаются отовсюду… Из Парижа, Болоньи, Венеции. Карбонарии тоже в деле. В ближайшее время они начнут действовать…
— Меня известили из Парижа о некоторых вещах такого рода… французские авантюристы якобы направляются сюда, чтобы обмануть герцога… У меня нет точных деталей. Второе сообщение, которое должно было содержать имя главного эмиссара, благодаря чему мы смогли бы захватить и арестовать всех соучастников, не было отправлено или не дошло… Вероятно, помешало восстание, ведь у французов теперь другое в головах, более важное, нежели везти из Вены короля, дабы он занял освободившийся трон.
— Не только французы заинтересованы в герцоге Рейхштадтском…
— Кто еще?
— Достаточно назвать одно имя. Человек неуправляемый и опасный. Вы ее хорошо знаете… Известно ли вам, что графиня Наполеон Камерата, вбившая себе в голову восстановить императорскую династию, прибыла…
— Она покинула Венецию?
— Со мной одновременно! Она живет здесь, на постоялом дворе, и если Ваша Светлость захочет убедиться в этом, остается только пригласить ее…
— Нет необходимости… Лучше наблюдать за ней, но так, чтобы она ничего не подозревала. Пусть думает, что ее не раскрыли. Я благодарю вас за сообщение, но, право же, не стоило нам с лордом Коули мчаться сюда по вашему вызову…
— Мне казалось, что так будет лучше, — ответил Бэтхерст, задетый упреком, — я не хотел терять из виду графиню Камерата… Пока бы я испрашивал аудиенции у Вашей Светлости во дворце, то мог упустить ту, за кем следил от самой Венеции. Теперь, если Ваша Светлость собирается уходить, думаю, момент благоприятный… графиня Камерата вышла, но может вернуться с минуты на минуту…