— У вас тут дым такой, хоть меч втыкай, конечно, знамение. Разошлись все! Двери открытыми оставьте, пускай проветрится. Старосте скажите…
— Это я виновата, — прозвучал голос Илинки. — Тобар уже спит. Я недосмотрела, и если что-то не так…
— Если это ты тут за всем недосматриваешь, тогда тебе и быть дальше старостой, — отрезал дракон. Смотрел он при этом почему-то на меня. — По домам идите. Нечего тут стоять. Дверь оставьте открытой.
В избе повисла тишина. Запрокинув голову — дракон не мешал мне, хотя его ладонь по-прежнему лежала на макушке — я увидела потрясенную Илинку.
— В-ваша светлость? Вы ставите меня старостой? Женщину?
— Да хоть кошку! — буркнул дракон. — Я хочу знать, с кого мне спрашивать, кто здесь на самом деле всем занимается. Долго вы здесь будете стоять?
Подобрав юбки, Илинка выбежала из избы. Матушка Велка уважительно кивнула дракону, как будто они были равными, и вышла следом.
— Тут был ребенок, — сказала я ему растерянно. — У меня на руках. Он был маленький, и мой, и он пропал. Его у меня забрали. Забрали! А вдруг с ним что-то случился?! У меня одеяльце в руках осталось.
Дракон нахмурился, осмотрел меня.
— Тут нет одеяльца.
— Но…
Дракон поднялся, отошел куда-то в глубь избы. Без его прикосновений стало холодно. Я попыталась встать, но голова тут же закружилась.
— Лежи. — Он приблизился, держа в руках клубок из одеял. Бросил их под ноги, а затем присел на корточки. Ножны меча ударились об пол, и дракон взял меня за руки. — Смотри: нет одеяльца. И ребенка нет. Ему неоткуда было взяться, я ждал снаружи, когда эти женщины заходили. Я видел, как тебя сюда привели, и видел каждого, кто сюда входил. Ребенка не было.
— Но…
Только сейчас до меня стало доходить, какую ерунду я несу. Точно дымом надышалась! Откуда у меня в руках взяться ребенку? Хотя… взялась же я откуда-то в озере?
— Я его видела, — беспомощно сказала я, как наяву почувствовав детский запах и то, как мой палец обхватывает крохотная ручка.
Сейчас этот дракон скажет, что я с ума сошла. Может, откажется от такого счастья?.. Я снова ощупала ошейник, вспомнила прохладу и ощущение силы, льющейся в мое тело. От безысходности захотелось плакать. Я — собственность. Вира.
Попыталась отползти, но дракон просто сделал жест рукой, и я почувствовала эхо этого движения, как будто кто-то дернул невидимую цепь, прикрепленную к ошейнику.
Ненавижу!
Я же обещала себе! Обещала, что скорее умру, чем позволю этому случиться! И вот… я в ловушке! Хотела сбежать и попасть к озеру? Ха! Теперь без разрешения дракона я даже отойти от него не смогу, ослушаться не смогу, сбежать… Ничего не смогу.
Ненавижу, ненавижу!
Проклятая гадалка обещала мне сына в обмен на свободу — но теперь у меня нет ничего!
— Слушай, — сказал дракон и взял мое лицо в руки. — Я верю, что ты этого ребенка видела. Вы, люди, верите, что дым пламенника во может показать вам прошлое или будущее, правильно? Я не слишком силен в человеческих суевериях. Хочешь, спроси завтра у местной матушки. А сейчас поспи, я тут с тобой останусь.
— Что? Я не хочу с тобой спать, я не хочу быть твоей собственностью, я!..
Я попыталась оттолкнуть дракона, но он легко перехватил мои запястья. Скрутил, прижав к себе спиной.
— Если ты будешь спорить, я тебя свяжу. Ты знаешь, что я это сделаю, — сказал он мне в ухо. — Так что или ты сейчас успокаиваешься и ложишься на одеяла, или я тебя укладываю силой. Или — приказываю тебе лечь. По-настоящему, когда ты не сможешь ослушаться. Что выбираешь?
Я упрямо молчала, дергаясь в стальной хватке. Дракон прижимал меня к себе, твердый и теплый. Он, кажется вообще не замечал моего сопротивления. На глазах выступили слезы.
— Я лягу сама, — униженно прошептала я.
— Молодец. И расстегни мне пояс. Что? Я не могу спать с мечом на боку. Сама спасибо мне не скажешь, если проснешься в синяках.
Дракон встал и выжидающе посмотрел на меня. Постаравшись взглядом передать все, что я об этом думаю, я поднялась на колени. Голова все еще кружилась, пояс дракона, украшенный металлический пряжкой, оказался прямо перед моим лицом. Изо всех сил я дернула его на себя, но дракон только хмыкнул. С застежкой пришлось повозиться. Все время, что я пыталась с ней справиться, дракон смотрел на меня, улыбаясь краешком губ. Какие они все-таки полные, в свете свечей кажутся почти мягкими, чувственными.
Да плевать.
Я расстегнула пояс и, взяв тяжеленный меч дракона в обе руки, демонстративно бросила его на пол — грохот разрезал тишину избы.
Послушной игрушкой я не буду!
Дракон внимательно посмотрел на меня, а потом схватил за подбородок и, наклонившись, поцеловал. Ох… Отвратительно! Его губы властно смяли мои, язык толкнулся внутрь, заполнил меня, и я застонала.