Так что флирт с королем, пусть и неумелый, явно должен был его взбесить. Главное сейчас собрать волю в кулак и не обернуться, чтобы посмотреть на его лицо. А что касается короля… если наши исторические фильмы не врали и я все верно поняла из того, что увидела, ему здесь все бессовестно льстят.
Лицо короля вытянулось, а затем он улыбнулся. Удивительно, что его улыбка никогда не касается глаз. Они остаются пустыми и колючими, так что выражение лица напоминает оскал. У Сорина все наоборот: я не помню, чтобы он хоть раз улыбался, но глаза у него все время горят, как костер.
— Вас так интересуют мечи, Кэтэлина?
— Только если они принадлежат королю.
— Меч Сорина вас не устраивает?
— Боюсь, я не вправе обсуждать это, ваше величество.
— Отчего же? — от холодного взгляда короля хотелось поежиться, но я только коснулась пальцами ошейника.
— Я — вира и принадлежу де Драго. Пока он не захочет иного. Мне не пристало обсуждать хозяина.
— Вы говорите не как деревенская девушка, Кэтэлина. Кто же вы?
— Я… — ох, спалилась! — Это ваше присутствие вдохновляет меня, ваше величество. Мой хозяин подтвердит, что я и двух слов не могла связать до встречи с вами.
— Это так, Сорин?
— Я к ней не прислушивался, — буркнул тот.
— И зря, — это уже голос Перса.
— Одно мое слово — и вы принадлежите мне, — король широко улыбнулся, и снова глаза его остались ледяными.
Я замерла.
— Вы можете снять ошейник? — неверяще спросила я.
— Разумеется, я же король. — Он скользнул пошлым недвусмысленным взглядом по моей фигуре.
Господь боженька и все его потомки! Кажется, я забыла, как дышать.
— Ваше величество…
— Девушки, способные выносить и родить ребенка от дракона, всегда будут в чести. И в королевской постели тоже. Как верно заметил Сорин, я озабочен продолжением рода Синай, к которому я принадлежу после женитьбы на моей несравненной принцессе Игрид, сбереги Огненный ее крылья в посмертии.
А вот с вынашиванием и рождением пролет, ваше величество, во мне, знаете ли, даже человеческие дети не сильно уживаются.
Об этом я вам, конечно, не расскажу. Кто же при приеме на работу все карты раскрывает?
— Не выйдет, — медленно и громко проговорил Сорин, а затем грохнул чем-то об стол. Кажется, кубком.
Раздался скрежет металла, как будто меч вытаскивался из ножен.
— Сорин, не надо… — попытался остановить его Перс.
— А ну повтори, — угрожающе сказал король.
Ох. Я обернулась.
— Виру нужно спасти, а не присвоить, — Сорин улыбнулся уголком губ, глядя в стол, на тарелку, куда за все время не положил ни кусочка еды. Пальцы его поглаживали рубин, украшающий рукоять меча. — Попробуй завоюй ее.
— Сорин…
— Ты думаешь, у меня не выйдет одолеть бывшего начальника королевской стражи? — засмеялся король. — Брось, ты заржавел.
Рубин на рукояти превратился в алый росчерк, лезвие взметнулось вверх, и Сорин уже стоял на ногах, когда я подняла глаза. Его черные глаза горели, а фигуру — кроме шуток! — окружали зависшие в небе искорки и языки пламени.
— Проверим, в самом ли деле я разучился охотиться на оленей?
— Ах ты…
Вытащив меч, король бросился на Сорина, и я вскрикнула. Он наверняка ранил бы меня, если бы не Перс, который оттащил меня в сторону прямо с креслом.
— Кис-кис, иди сюда… — позвала я растерявшуюся кошку, которая, лишившись моей ноги, на которой спала, сейчас испуганно озиралась вокруг.
— Далась тебе эта кошка, — проворчал Перс.
— Мы в ответе за тех, кого покормили, — отбрила я, подхватывая ее на руки.
Перс фыркнул.
— Вы необычная женщина.
Я вздернула голову и прищурилась: только сейчас у меня появилось возможность рассмотреть Перса. Он обладал какой-то сверхъестественной способностью не привлекать к себе внимания: даже находясь на виду, смотреть хотелось на что угодно, но не на его лицо. Узкие черные глаза, резкие черты лица, как будто вырезанные тонким лезвием, тонкие губы и серые волосы, похожие на паутину. Его одежда была намного скромнее, чем одежда остальных сидящих за столом, и даже скромнее одежды Сорина: никаких камней и украшений, удобная куртка, штаны и плащ.
— А вы давно видели человеческих женщин? Люди не глупые. И женщины тоже.
— Я это учту, — кивнул Перс, и я поняла, что и в самом деле, кроме шуток, учтет. — А теперь давайте-ка…
Он оттащил мое кресло еще немного дальше, и как раз вовремя: всполох пламени, как будто подгоняемый дыханием факира, коснулся того места, где только что стояли мы.