– Юнона, значит? – прищурился он. – Если я прошел твой тест, можно мне получить назад свои память и жизнь?
Богиня улыбнулась:
– Всему свое время, Перси Джексон. Сначала ты должен добиться успеха здесь, в лагере. Сегодня ты справился, и это хорошее начало. Возможно, для тебя еще не все потеряно. – Она отвернулась к остальным. – Римляне, я представляю вам сына Нептуна. Много месяцев он почивал, но теперь проснулся. Его судьба в ваших руках. Пир Фортуны близится, и Смерть необходимо вызволить, если вы надеетесь выстоять в битве. Не подведите меня! – Юнона замерцала и исчезла.
Перси взглянул на Хейзел и Фрэнка, ожидая хоть какого-нибудь объяснения, но они выглядели не менее растерянными, чем он. Тут Перси впервые заметил в руках у Фрэнка два маленьких глиняных пузырька, заткнутых пробками: в таких обычно хранят зелья. Перси не представлял, откуда они взялись, но Фрэнк тут же убрал их в карманы и красноречиво на него посмотрел: «Поговорим об этом позже».
Девушка в пурпурном плаще вышла вперед и окинула Перси настороженным взглядом. Его не покидало чувство, что она не прочь рассечь его кинжалом.
– Итак, – холодно произнесла она, – сын Нептуна, явившийся к нам с благословения Юноны.
– Слушай, – отозвался он, – мои воспоминания немного размыты. Вернее… вернее, у меня их совсем нет. Мы знакомы?
Секунду она колебалась:
– Я Рейна, претор Двенадцатого легиона. И… нет, мы не знакомы.
Последние слова были ложью – Перси видел это по ее глазам, но понимал, что спорить в присутствии ее солдат не стоит. Она бы этого точно не оценила.
– Хейзел, – сказала Рейна, – проводи его. Я хочу допросить его в принципии. А потом отправим его к Октавиану: необходимо проконсультироваться с авгурами, прежде чем мы решим, что с ним делать.
– В каком смысле вы будете решать, что со мной делать? – спросил Перси.
Пальцы Рейны стиснули рукоять кинжала. Она явно не привыкла объяснять свои приказы.
– Прежде чем принять кого-либо в лагерь, мы его допрашиваем и читаем предсказания. Юнона сказала, что твоя судьба в наших руках. Мы должны убедиться, кого именно привела к нам богиня: нового рекрута… – Рейна посмотрела на Перси таким взглядом, словно сомневалась в этом, и договорила с куда большим воодушевлением: —…или врага, которого следует казнить.
3. Перси
Перси не боялся привидений, и это оказалось кстати – половина населения лагеря была мертва.
Мерцающие фиолетовые воины, стоя рядом с арсеналом, полировали полупрозрачные мечи. Другие толпились перед бараками. Призрачный мальчик пробежал по улице, гонясь за призрачной собакой. А в стойлах светящийся красный здоровяк с головой волка охранял табун… единорогов?
Никто из местных не обращал на привидений внимания, но когда мимо проходила небольшая процессия во главе с Рейной и с Фрэнком и Хейзел по бокам, все духи бросали свои дела и смотрели Перси вслед. Кто-то выглядел рассерженным. Один маленький призрачный мальчик взвизгнул что-то вроде «Греггус!» – и стал невидимым.
Перси тоже многое отдал бы за невидимость. После стольких недель, проведенных в одиночестве, такое внимание его изрядно смущало. Он держался между Хейзел и Фрэнком и старался выглядеть как можно незаметнее.
– У меня галлюцинации, – не выдержал он, – или вокруг нас…
– …привидения? – повернулась к нему Хейзел. У нее были поразительные глаза – как четырнадцатикаратное золото. – Это лары. Божества – покровители домов.
– Покровители домов, – повторил Перси. – Вроде… меньше настоящих богов, но крупнее квартирных божеств?
– Они духи предков, – объяснил Фрэнк. Он снял шлем, явив мальчишеское лицо, совершенно не сочетающееся с армейской стрижкой и мускулистой фигурой. Он был похож на ребенка на стероидах, записавшегося в морские пехотинцы. – Лары вроде маскотов. Большинство их безобидны, но я никогда не видел их такими взбудораженными.
– Они смотрят на меня, – сказал Перси. – Тот призрачный мальчик назвал меня Греггусом. Меня зовут не Грег.
– Граекус, – уточнила Хейзел. – Поживешь у нас и со временем начнешь понимать латынь. У полубогов к ней склонность от рождения. «Граекус» означает «грек».
– Это плохо? – спросил Перси.
Фрэнк кашлянул:
– Необязательно. У тебя тот же тип телосложения, темные волосы и все такое. Может, они думают, что ты правда грек. Твоя семья из тех краев?
– Не знаю. Говорю же, я ничего не помню.