— Не смей говорить об этом за пределами принципии, — приказала она. — Я не позволю тебе распространять панику в лагере.
— Значит, так оно и есть… Ты знаешь, что должно случиться? Мы можем это предотвратить?
Перси только что познакомился с этими людьми. Он даже не был уверен, что Рейна ему нравится. Но он хотел им помочь. Они были такими же, как он, полубогами. У них были одни и те же враги. И потом, Перси помнил, что сказала ему Юнона: под угрозу поставлено не только существование лагеря. Может быть уничтожена его прежняя жизнь, боги, весь мир. Он не знал, что надвигается на них, но грядущие события могли стать эпохальными.
— Ну ладно, пока хватит — поговорили, — оборвала его Рейна. — Хейзел, отведи его на Храмовую гору. Найди Октавиана. А по пути можешь ответить на вопросы Перси. Расскажи ему о легионе.
— Хорошо, Рейна.
У Перси еще оставалось множество вопросов — мозг от них просто плавился. Но Рейна ясно дала понять, что аудиенция закончилась. Она убрала кинжал в ножны. Металлические собаки приподнялись и зарычали, надвинувшись на Перси.
— Желаю удачи у авгура, Перси Джексон, — сказала Рейна. — Если Октавиан оставит тебя в живых, то мы, может быть, сравним воспоминания… о твоем прошлом.
IV
Перси
По пути из лагеря Хейзел купила ему у Бомбило, двухголового торговца кофе, эспрессо и сдобную булочку с вишневой начинкой.
Перси проглотил булочку в один присест. Кофе тоже был великолепен. Теперь, подумал Перси, ему еще бы душ принять, сменить одежду и выспаться — и он будет как новенькая монетка. Может быть даже, из имперского золота.
Он увидел группу ребят в плавках и с полотенцами — они заходили в здание, из труб которого валил парок. Изнутри доносились смех и звуки плещущей воды, словно там находился бассейн. Перси был бы не прочь посетить это заведение.
— Бани, — пояснила Хейзел. — Мы сводим тебя туда перед обедом, я надеюсь. Пока не побывал в римской бане — считай, что и не жил.
Перси вздохнул в предвкушении.
По мере приближения к главным воротам казармы становились больше и симпатичнее. Тут даже призраки выглядели лучше — доспехи у них были позамысловатее и аура поярче. Перси попытался расшифровать знамена и символы перед каждым зданием.
— Вы делитесь на разные домики? — спросил он.
— Типа того. — Хейзел пригнулась, когда над ними пролетел парнишка на гигантском орле. — У нас пять когорт, и в каждой приблизительно по сорок человек. Каждая когорта разделена на казармы на десять человек — ну вот, они и живут вместе.
Математика всегда была слабым местом Перси, но он попытался умножить в уме.
— Ты хочешь сказать, что в лагере двести ребят?
— Приблизительно.
— И все они дети богов? Да, боги времени даром не теряли.
Хейзел рассмеялась.
— Не все они дети главных богов. Есть сотни младших римских богов. И потом, многие обитатели лагеря — наследники. Второе или третье поколение. Полубогами были, может, их родители. Или деды и бабки.
Перси моргнул.
— Дети полубогов?
— А что тебя так удивляет?
Перси пожал плечами. В последние недели он был занят одним — как бы ему выжить. Мысль о том, что он доживет до взрослых лет и у него будут свои дети, казалась невероятной.
— Эти… как ты их назвала?
— Наследники, — подсказала Хейзел.
— Вот-вот. Они имеют силу полубогов?
— Иногда — да, иногда — нет. Но их можно обучить. Все лучшие римские полководцы и императоры — они, если ты не знаешь, объявили себя потомками богов. И по большей части они не врали. Лагерный авгур, к которому мы идем, его зовут Октавиан, он наследник, потомок Аполлона. Считается, что он наделен даром пророчества.
— Считается?
— Ну… ты сам увидишь. — Хейзел скорчила кислую мину.
Это замечание не улучшило настроения Перси — в руках у этого типа, Октавиана, его судьба.
— А эти деления, — спросил он, — когорты, или как там у вас, они по какому принципу… там объединяются дети одного божественного родителя?
Хейзел недоуменно уставилась на него.
— Какая ужасная мысль! Нет, офицеры сами решают, куда отправить новобранца. Если бы нас разделили по богам, то когорты имели бы разную численность. А я вообще осталась бы одна.
Перси испытал укол сочувствия — он словно и сам побывал в такой ситуации.
— Почему? Кто твой родитель?
Она не успела ответить — кто-то за их спиной заорал:
— Стой!
К ним мчался призрак. Это был старик с животом тыковкой и такой длинной тогой, что он постоянно наступал на ее полы. Он подбежал к ним, перевел дыхание. Алая аура переливалась и поблескивала вокруг него.