Нико пожал плечами.
— Она взбесилась, когда власть взяли боги. Она взяла себе нового мужа — Тартара, духа бездны, — и породила новую расу гигантов. Они попытались уничтожить гору Олимп, но боги, в конечном счете, взяли над ними верх. По крайней мере… в первый раз.
— В первый раз? — переспросил Перси.
Нико посмотрел на Хейзел. Наверно, он не стремился пробуждать в ней чувство вины, но она ничего не могла с собой поделать. Если Перси узнает о ней правду… тот ужас, что она натворила…
— Прошлым летом, — продолжил Нико. — Сатурн попытался вернуться. Случилась вторая война титанов. Римляне из лагеря Юпитера взяли штурмом его штаб-квартиру на горе Отрис по другую сторону залива и уничтожили его трон. Сатурн исчез… — Он помедлил, глядя на Перси.
У Хейзел возникло впечатление, что ее брат нервничает, опасаясь, как бы к Перси не вернулась память.
— Так вот, — вновь заговорил Нико. — Сатурн, вероятно, снова рухнул в бездну. Мы все решили, что война закончилась. Но похоже, что поражение титанов рассердило Гею. Она просыпается. Я слышал, что гиганты начинают возрождаться. Если они собираются снова бросить вызов богам, то, возможно, начнут с уничтожения полубогов…
— Ты говорил об этом Рейне? — спросил Перси.
— Конечно. — Нико выпятил челюсть. — Римляне мне не доверяют. Вот почему я надеялся, что она прислушается к тебе. Дети Плутона… я не обижаюсь, но они считают, что мы даже еще хуже, чем дети Нептуна. Мы приносим несчастье.
— Но они же позволили Хейзел остаться здесь, — заметил Перси.
— Это другое дело, — сказал Нико.
— Почему?
— Перси, — вмешалась Хейзел, — понимаешь, гиганты — это еще не самое плохое. Даже… даже Гея — не худшая проблема. Наша главная проблема — это то, на что ты обратил внимание, сражаясь с горгонами: они не умирают. — Она посмотрела на Нико. Она теперь опасно приблизилась к собственной тайне, но Хейзел почему-то доверяла Перси. Может, потому, что он тоже был чужаком, может, потому, что он спас Фрэнка в реке. Он заслуживал правды: должен был знать, что им предстоит.
— Мы с Нико, — осторожно проговорила она, — думаем, происходит вот что… Смерть не…
Хейзел не успела закончить — ее прервал крик, донесшийся от подножия холма.
К ним бежал Фрэнк. Руки у него были в смазке после чистки оружия.
Как всегда при виде Фрэнка, сердце у Хейзел исполнило маленький танец с кульбитами, что сильно ей досаждало. Да, он, конечно, был ее добрым другом, одним из немногих людей в лагере, который не относился к ней так, будто она — зачумленная. Но он нравился ей по-другому.
Фрэнк был на три года старше ее и не выглядел таким уж красавцем принцем — странное сочетание детской мордашки и коренастой борцовской фигуры. Он напоминал этакого медвежонка коала с накаченными мускулами. Оттого что все в лагере всегда пытались соединить их («Два самых больших лузера в лагере. Вы, ребята, идеально друг другу подходите!»), Хейзел исполнялась все большей решимости не симпатизировать ему.
Но сердце ее не хотело следовать заданной программе. Как только появлялся Фрэнк, оно начинало сходить с ума. Она ничего такого не чувствовала со времени… со времени Сэмми.
Прекрати, приказала себе Хейзел. Ты здесь по одной-единственной причине — и вовсе не для того, чтобы обзавестись бойфрендом.
И потом, Фрэнку ее тайна была неизвестна. Если бы он знал, то вел бы себя с ней иначе.
Он добежал до святилища.
— Привет, Нико…
— Фрэнк. — Нико улыбнулся. Похоже, Фрэнк казался Нико забавным, может, потому, что он был единственным человеком в лагере, у кого присутствие детей Плутона не вызывало аллергии.
— Рейна послала меня за Перси, — объяснил Фрэнк. — Октавиан принял тебя?
— Да, — ответил Перси. — Он распотрошил мою панду.
— Он… а-а-а. Гадание по внутренностям? Да, плюшевых мишек, наверно, по ночам мучают кошмары из-за этого парня. Но ты принят! Тебе нужно привести себя в порядок перед вечерним собранием.
Хейзел вдруг поняла, что солнце склоняется к горизонту. Как это день прошел так быстро?
— Ты прав, — сказала она, — нам, пожалуй, лучше…
— Фрэнк, — оборвал ее Нико, — ты бы проводил Перси вниз, а мы с Хейзел скоро спустимся.
«Так-так», — подумала Хейзел, пытаясь прогнать озабоченное выражение с лица.
— Да… неплохая мысль, — выдавила она. — Вы идите, ребята. Мы вас догоним.
Перси снова посмотрел на Нико, словно все еще пытался вспомнить.
— Мне бы хотелось еще с тобой поговорить. Не могу отделаться от чувства…
— Конечно, — согласился Нико. — Позднее. Я останусь в лагере на ночь.