И я как бабочка не смогла расстаться с его теплом до самого утра.
- Нет, мой бизнес - это всё, что у меня есть, - отмираю.
Кроме сына, конечно. Но Волкову про это пока знать не обязательно.
- Откроешь другой, - он запивает фразу остывающим кофе, - онлайн-магазин. Или кондитерскую. Ее тоже можно продвигать в интернете. Да много направлений есть. Могу подсказать… Или дать толкового консультанта.
Он спотыкается на предложении. Явно погорячился с личной помощью. Я машу головой.
- Кофейня не продается. А против здоровой конкуренции мы ничего не имеем.
Улыбаюсь натянуто. Волков недовольно выдыхает.
- Здоровой? Да вы загнетесь быстрей, чем тебе кажется. Этим людям нужно быстро и недорого. Взял стакан и побежал на автобус к метро. Или в кредитное авто. Не романтично, да, - он кивает на маленькую вазу с живыми цветами на столе, - но это, Кира, наши реалии.
В его голосе нет пренебрежения к людям. Он наполнен знанием дела и опытом. Может, поэтому меня пробирает мелкая дрожь.
- Я не хочу лишаться кофейни.
Поднимаю на него глаза и говорю не деловым тоном. В голос прокрадывается личное. Господи, сколько дней после той ночи я мечтала, что он найдет меня и крепко, как тогда, обнимет. Глупышка.
Сейчас мне двадцать девять, а не двадцать три. У меня любимое дело и сотрудники, которые на меня надеются. Я плачу им чуть выше по рынку за старание и верность. У ребят ипотеки, кредиты.
- Мое предложение бессрочно. Думай, - напоминает о себе Волков.
Я лишь в прострации качаю головой. По-разному я представляла эту встречу, но только не так. Хотя умом поняла еще тем утром, оглядев квартиру, что этот мужчина слишком статусен, богат для меня. Вероятно, имеет кучу поклонниц. Я в прямом и переносном смысле проснулась от сказочного сна. Собралась, он дал мне водителя.
Сам спешил по делам. А я даже не помню, как сидела в дорогой тачке. Очнулась, когда мы влетели в аварию. Слава богу, никто не пострадал. Я побежала к метро и навсегда потеряла связь с тем днем. С мужчиной тоже.
- Мне не нужны такие предложения, - говорю, не поднимая глаз.
А какие-то нужны… Боже, Кира, приди в себя!
- Ладно, на сегодня хватит, - подводит итог Волков, и я готовлюсь попрощаться. Но он не встает. - А теперь поговорим о нас.
Если до этого я торчала перед ним словно официантка, теперь решаю сесть. Мои ноги могут просто не выдержать момента.
- Что… Что вы имеете в виду? - опускаюсь напротив в светлое креслице, модель которого выбирала как-то целый день.
Здесь вообще каждая деталь в прямом смысле выстраданная. Я придавала значение всему. Петр снова улыбается одними губами.
- Ты ведь узнала меня? Хватит уже выкать.
Вдох-выдох.
- Конечно, узнала, - как будто сдаюсь, - но что это меняет?
- Нужно прояснить некоторые нюансы.
Волков не склонен манерничать. Нет, ведет он себя в целом воспитанно. Я не слышала от него грубого слова или обидного замечания в свой адрес. Но некоторые вещи он может сказать прямо. Вот как сейчас. Или когда в прошлую встречу велел мне подобрать сопельки, вспомнить, сколько мне лет, и сколько у меня еще может быть возможностей. Эта его манера общения встряхивает.
Надеюсь, сейчас меня тряхнет не слишком сильно.
- Я тебя слушаю, - прошу начать.
Волкова не нужно упрашивать.
- Не думай, что раз у нас было, я буду вести себя неуважительно по отношению к тебе. Считать, что мне многое позволено. Хоть я и не вижу смысла общаться так, как будто мы незнакомцы.
- Но мы ведь и правда толком не знакомы! - не выдерживаю. - Я даже фамилию твою не знала до сегодняшнего дня!
- Мы видели друг друга без одежды. А это хоть немного, да сближает, - он усмехается, а я беспомощно краснею, - для некоторых мужчин женщина после такого остается некой собственностью, своей.
- Я, значит, для тебя своей не осталась?.. - надеюсь, вздохнула я не слишком горько.
Не могу спокойно вести такой разговор.
- Я всего лишь хочу сказать, что ты можешь ни о чем не волноваться, - не отвечает он на прямой вопрос.
- Конечно, ты всего лишь хочешь покончить с моим бизнесом!
Весь нерв этого утра вырывается вместе с фразой. Хотя ни как бизнесмен, ни как женщина я не имею права на претензии. Умом я это понимаю! Умом… Сердце же трепыхается.