С такими мыслями я оказался в офицерской палатке, в компании ещё троих офицеров, чуть более старших, чем я. Один лежал на кровати и что-то читал, двое играли в карты за столом.
— Новое лицо! Ваша милость, добро пожаловать в нашу скромную обитель, — на чистом ларрианском обратился ко мне тот, что только читал. — Ленс Исур к вашим услугам.
Дворянин из северной окраины королевства.
— Солрен Раган, к вашим услугам, — ответил я парню.
— Королевский Палач? — удивился один из игроков. — Какая неожиданная встреча.
А я уже не удивлялся, что все здесь говорят на ларрианском. Очевидно, что нас собрали вместе не просто так.
— Ятис Фиан, — представился второй игрок, не поворачиваясь ко мне и продолжая рассматривать свои карты.
Фианы, большой, не слишком влиятельный род, клерки разного порядка, разбросанные по всему королевству.
— Гир Дюган, — представился тот, что назвал меня королевским палачом. — Как тесен, оказывается, мир, полный внезапных совпадений.
Дюганы. Род, запятнавший себя тёмной магией. Членов основной ветви казнили одного за другим. Казнили члены моей семьи.
— Да, мир тесен. И, вижу, у тебя есть ко мне вопросы.
Дюган улыбнулся. И за этой улыбкой скрывались злюсть, боль, тоска и много чего ещё.
— Вопросы? Нет! Никаких вопросов! Хотя вижу, что мою фамилию узнал.
Киваю:
— Узнал, — прохожу к свободной койке, бросая на неё вещи. — Но я к этому делу непричастен. В это время я уже служил, месил грязь на передовой.
Гир хмыкнул:
— Как удобно. Я, к слову, тоже. Только это ничего не меняет. Твой отец казнил моих близких, своими руками отправлял к духам…
— Гир, — поднялся любитель почитать. — Раганы выполняли королевский приказ…
— Не знаю, за дело твою семью наказали или нет, — встрял я, поворачиваясь к Дюгану. — Это уже не имеет значения. Для меня так точно. Потому что я уже давненько не Раган. Если найдёшь моего отца и начнёшь резать его на куски — мешать не буду.
Дюган хмыкнул, а затем резко развернулся к своему противнику по игре.
— Ятис, что я говорил? Похерели королевские рода. Мы все здесь уже даже дворянами зваться не можем.
Молодой мужчина закончил перебирать карты и мрачно посмотрел на Дюрана.
— Ты говорил? Я с самого начала сказал, что северных родов уже нет. С самой войны нет. Не надо с таким пафосом говорить мне о том, что я и так знаю.
Мне стало очень интересно, что случилось с семьями севера, но задавать вопрос я счёл неуместным. Меж тем мой заступник, Ленс, сложил книгу и протянул руку.
— Рад знакомству. Не обращай внимания на Дюгана, нормальный он парень.
У меня было другое мнение. В бою я не дам Гиру прикрывать мне спину. На всякий случай. Сам не убьёт, но под пулю северян подставит без зазрений совести.
— Договорились. Я вижу, нас здесь собрали по конкретному признаку. Что-нибудь известно? Что происходит, с кем воюем и вообще ситуация?
Ленс хмыкнул:
— Если ты рассчитывал, что имперцы скинут на наши плечи ополчение и сброд с низкой боевой ценностью, то спешу тебя разочаровать. Нам уготована другая роль.
Его ответ вызвал у меня куда больше радости, чем он того ожидал.
— Ура. Кто-то может объяснить мне, что происходит.
Ленс жестом предложил мне сесть, а Дюган с Фианом вернулись к игре и на нас не отвлекались.
— Насколько я понял, имперцам очень не хочется влезать в городские бои своими силами. Но бои за города точно будут, наши северные соседи не только здесь обстрел устроили. Поговаривают, их отряды границу пересекли, там сейчас бои идут, уже несколько пограничных крепостей пало…
— Сдались они, — мрачно уточнил Фиан. — Имперцы не во всех крепостях меняли гарнизон. А солдату, мол, какая разница, что командует. И с этим они не угадали.
Понятно, до недавнего времени наш пограничник действительно был пограничником.
— Пусть так, — не стал спорить Ленс. — Но одна из армий прорвалась к Валеху. Город взят, и кто-то должен будет его отбивать.
— И это мы с вами, мои братья по несчастью, — подхватил Дюган. — Не смертники, конечно. Но не сильно лучше, как по мне.
— Вынужден согласиться, — кивнул Ленс. — Имперцы рассчитывают пролить нашу кровь вместо своей. Выжившим, конечно, почёт, уважение, имперское дворянство, награды и тому подобное. Но до этого ещё предстоит дожить.
Логично.
— А отряды, которыми нам предстоит командовать, набраны здесь, из бывших подданных королевства?
И вновь любитель чтения кивнул:
— Именно так. Крестьяне, которых подвинули ради новых поселенцев, разорившиеся ремесленники, безработные мещане. Преступников нет, и не том спасибо.
Какая прелесть.
— Вы уже с подчинёнными общались?
— Ага, — подтвердил Дюган. — Дети наивные. Нам предстоит сильно постараться, чтобы первый бой пережила хотя бы половина.
Похоже, сбежать будет несколько сложнее, чем я предполагал.
Глава 4
— Десятник Динг к вашим услугам, ваша милость, — как и все встреченные ларрианцы, мой сержант предпочитал родной язык имперскому наречию.
— Вольно, Динг, — кивнул я мужчине.
Беглого взгляда хватило, чтобы понять главное — он из сержантов королевской армии. Это было не столько по обмундированию, что сидело привычно, как любимая одежда, сколько по мелочам, заметным только тем, кто провёл в армии достаточно времени. Чуть иначе, чем у имперцев, заправлен ремень, иначе стоит воротник, поясная сумка висит не над самой задницей, как носят имперцы, а ближе к левой стороне и подтянута к поясу.
— Где служил?
Мужчина вздохнул, немного растерявшись.
— Да я, ваша милость, всю войну прошёл. С рекрута до рядового второго класса. Я родом с границы, имперцы мою деревню одной из первых, и… — он опомнился. — Простите, ваша милость. Прошёл от…
— Я понял, — улыбнулся и успокаивающе похлопал мужчину по плечу.
Как ни странно, возвращение в строевые войска вызывало раздражение и злость, но в то же время приносило спокойствие и уверенность. Я всего-то ночь проспал в палатке и приступил к своим обязанностям командира взвода, то есть полусотни, чтоб имперцы провалились со своими обозначениями подразделений, а все последние дни в роду Эвверанов казались мне… неправильными. Наполненными вознёй, интригами, чем-то непонятным, далёким. Здесь, в войсках, всё было проще и привычнее. Обманчивое чувство, заставляющее многих ветеранов раз за разом возвращаться в строй, снова и снова лезть туда, где их уже обожгло на всю оставшуюся жизнь.
— Где остальные десятники?
— Нас всего трое, ваша милость. Я, Варис и Ралф. Варис обучает молодняк, насколько их можно обучить. Ралф, он… — Динг замялся. — Откровенно говоря, десятник из Ралфа, как порох из манной каши. К новобранцам его подпускать нельзя, да и вообще к солдатам. Десятника ему дали, потому что он рубака. Да и стрелок такой, что моё почтение.
Вздохнул. Войска — штука такая, в идеале все должны быть одного роста, одного телосложения, думать одинаково и не иметь никаких личных качеств, выбивающихся из общей массы. Любая неповторимая снежинка, каким бы умелым, сильным и полезным воином этот конкретный человек ни был, превращается в проблему непосредственного командира. Потому что за выдающимися достоинствами всегда следуют не менее выдающиеся недостатки. Обычно это ярко выражено у сильных магов, но бывает и у обычных солдат. Этот Ралф либо пьёт как не в себя, либо львиную долю своего времени проводит за тренировками, как раз для поддержания навыков.