Мы сидели в комнате Йонетт. Сегодня обошлось без интимной близости, из-за появления военнопленных работы прибавилось, все вокруг ходили вымотанными.
— И он её не заметил, — поняла Цепная.
— Именно, — киваю. — Наш план действий такой. Первое — я ставлю тебе связь с демоном, одностороннюю, не волнуйся. Второе — ты находишь и преподносишь жертву демону. Иначе он тебя и слушать не станет. Третье — ты предлагаешь Кирка в качестве жертвы, и ещё одну в качестве платы за снятие проклятия. Четвёртое. Я оставляю для этой твари лазейку, при следующем сеансе Кирк всё сделает сам. Пятое — я снимаю проклятие, если демон мешать не будет: дело получаса. Может час, но это точно максимум.
Йонетт выдохнула с облегчением. Знать, что ты заочно продана демонической твари — сомнительное удовольствие.
— Возможные проблемы? — подавив секундную слабость, Цепная вернулась к практическим вопросам.
Несколько секунд я смотрел в её глаза, решая, упомянуть самую неприятную из возможных проблем или лучше промолчать. Она на это повлиять никак не сможет. Сложится удачно — всё будет хорошо. Сложится неудачно — мы умрём. Йонетт точно, а я ещё помучаюсь недолго. Решил, что скрывать не стоит.
— Первая и самая большая — сам демон. Тварь может оказаться злющей и откажется сотрудничать. Последствия непредсказуемые, подстраховаться мы вряд ли сможем. Слишком мало времени. Придётся рискнуть. Если тебя это подбодрит — умрём мы оба.
Цепная фыркнула.
— Да, это меня точно утешит! Болван, — вздохнула. — Пятьдесят на пятьдесят?
Развожу руками.
— Не узнаем, пока не проверим.
— Ясно, — кивает Йонетт. Сильная она, держится хорошо. — Дальше.
— Найти жертву и правильно её убить.
Цепная отмахнулась.
— Не проблема. Прикончу одного из смертников, даже объяснять не буду для чего.
Киваю, принимая ответ.
— Есть опасность, что Кирк всё же проверит и найдёт изменения в проклятии. Тогда тебе придётся что-то придумывать.
Йонетт поморщилась.
— Поняла. Да, опасность есть, буду придумывать, как оправдываться. Что ещё?
Пожимаю плечами.
— Да и всё, в общем-то. Это основное, остальное всплывёт уже в процессе выполнения.
Мы ещё посидели, обсуждая детали. Я перечислил, чего мне не хватает из материалов, Цепная уточняла тонкие моменты. А затем завалились спать, усталость брала своё.
В кабинете я сидел меньше, теперь нередко работал на подготовительных этапах. Хорошо ещё, Кирк что-то там придумал, как-то объяснял будущим безмолвным, что с ними делают, чтобы избежать бунтов. Насколько я слышал, военнопленным лгали, что отбирают людей на различные работы, естественно, за пределами крепости.
Мне доверяли проверять работоспособность артефактов, а заодно изучать подопытных, у которых обнаруживались различные латентные способности, такие тоже встречались. Способности там были околонулевые, но на ритуал повлиять могли, вот и перестраховывались.
Кирк о Цепной со мной более не говорил, но регулярно спрашивал, как идёт изучение магии разума. О том, что это, знал только я и Йонетт, но Кирк не был идиотом. Пришлось отвечать, рассказывая об определённых подвижках.
— О конкретных улучшениях говорить пока рано, я меньше недели над этим работаю, — воззвал я к здравому смыслу. — Главное сейчас — систематизировать и задокументировать всё. Чтобы тот, кто придёт за мной, не начал весь путь с нуля.
— Значит, всё это, — Кирк обвёл мои бумаги рукой, — лишь теоретические выкладки?
Знаю ведь, к чему он клонит. Не идиот Кирк, понимает не хуже кого-либо другого, для чего нужны эти самые теоретические выкладки. А так как он не идиот, требует реальных результатов, знает — я могу их дать.
— Я могу попробовать доработать матрицу отклика. Дай мне три дня — предоставлю первичный образец для проверки, — поднял руки в жесте капитуляции.
Мужчина удовлетворённо улыбнулся.
— Вот видишь? И согласись, Солрен, практика помогает продвигаться и в теоретических исследованиях! М?
Так-то оно, конечно, так. Практика в новой магии мне действительно поможет разобраться. Однако у меня было что ответить.
— Скольких подопытных мы потеряем, пока получим результат? Именно из-за сырости теории?
Кирк пожал плечами:
— Терпимо. Время сейчас ценнее людей.
Вот так мне пришлось помимо работы над проклятием ещё и над поручением Кирка работать. С другой стороны, это ослабит его бдительность, особенно если появится приемлемый результат. С пленными я старался лишний раз не пересекаться, зная, какая судьба их ждёт, боялся сорваться и натворить глупостей. Однако судьба сама подкинула мне неожиданную и малоприятную встречу.
— Привет, Солрен, — с порога осчастливил меня паскудной улыбочкой Моритас. — Какая неожиданная во всех смыслах встреча.
— Моритас, — отозвался я нейтрально.
Показывать раздражение или тем паче гнев — глупо. Улыбайтесь в лицо своим врагам, ибо злостью радуете их. Да и не испытывал я к нему ничего. Когда знаешь мотивацию и цели человека, можно либо соглашаться с ними, либо не соглашаться. Я не согласился, для меня Моритас останется предателем, уже не человеком, всего лишь тем, кого надо наказать за предательство, если подвернётся такая возможность. Однако злиться не имело смысла, он выбор давно сделал, мой гнев ничего не изменит.
— Можешь не верить, но я рад, что всё так повернулось, — маг будто и не заметил, насколько я не рад его видеть. — С моей точки зрения, всё встало на круги своя. Мы с самого начала хотели тебя привлечь, я хотел тебя привлечь, но… Ты должен был заслужить доверие.
Он прошёл и присел на край свободного стола.
— Убийством, — коротко ответил я, вкладывая очень много значения в это слово.
— Да, признаю, идея была неудачная. Убивать врагов на поле боя — это одно. Жить под одной крышей с теми, кого надо убить — это совсем другое, — он поморщился. — Давай не будем вспоминать прошлое. Теперь мы на одной стороне.
— Может, и так, Моритас. Только друзьями нам не быть, — отрезал я.
Такой ответ мага ничуть не удивил.
— Понимаю. Однако для меня дело, наше общее дело, важнее личного. И потому я рад, что ты работаешь с нами. Твоя сила пойдёт на пользу нашим планам. И всё же…
Он пристально на меня посмотрел.
— Возвращаюсь я домой, пусть это слово не совсем уместно, и первое, что я слышу… — его лицо отобразило сложную смесь испытываемых эмоций, в том числе обиду, ревность, удивление. — Наша великолепная волшебница выбрала нового фаворита.
Не удержался от самодовольной улыбки.
— В следующий раз я получу ещё больше удовольствия, зная, что увёл её у тебя.
Моритас поморщился.
— Не обольщайся, Сол. Цепная себе на уме. Если она обратила на тебя внимание, то вовсе не из-за твоего неотразимого обаяния. Ей что-то от тебя нужно.
Я лишь шире улыбнулся. О да, Мори, я отлично знаю, что ей от меня нужно.
— Можешь не верить, но наши с Цепной желания весьма похожи, — с нескрываемым злорадством ответил я.
Какое же удовольствие. Я могу от души насыпать соли ему на рану, и мне за это ничего не будет. И Моритас не смог скрыть свой обиды.
— Как самонадеянно. Ты таким не было, всегда трезво смотрел на ситуацию.
Хмыкаю.
— А ты, получив её внимание, искренне надеялся, что сможешь ей понравиться? Стать чем-то большим? — продолжил я ковырять болячку. — Не волнуйся, Моритас, я не обольщаюсь насчёт Цепной.
Неожиданно маг расслабился.
— Вот как? Думаешь, используешь её так же, как она тебя? Тогда ты ещё глупее, чем я думал, — Моритас пожал плечами. — Не знаю, что она задумала на этот раз, Сол, но результат тебе не понравится. Она не просто попользуется тобой и выкинет, как надоевшую игрушку. Нет. Цепной хочется, чтобы её желали. Я расскажу тебе, как это будет. Она объединит вас общей тайной, если уже этого не сделала. Затем ты получишь её тело, просто так, для расслабления. Привыкнешь к её близости. А затем, когда близость станет привычной и обыденной… Тебя её лишат.