Привели подопытного. Безмолвный, как и прочие его собратья, был бесполым, похожим на остальных, как брат-близнец, и безразличным к происходящему.
— Кладём его? — спросил Моритас.
Меня напрягало, что солдат и сотрудник, который привёл безмолвного, уходить не торопились. Ладно, придётся немного поиграть комедию.
— Нет необходимости. Пока, во всяком случае.
Бросаю короткий взгляд на Йонетт. Девушка стоит у стены, вроде как спокойная и немного усталая, но во взгляде читается мольба. Ладно, импровизируем.
Подхожу к безмолвному и изображаю магические манипуляции, а на самом деле готовлю пару заклинаний. Мне нужно три заготовленных заклинания, плюс мелкие манипуляции. Касаюсь управляющих контуров, заставив безмолвного дёргать руками.
— Так быть не должно, — логично отмечает Моритас, глядя на дёргающиеся руки.
— Да, не должно, — соглашаюсь. — Я его пока усыплю. Помогите положить на стол.
Солдат, ничего не подозревая, закидывает оружие за спину и, вместе с сотрудником, подходят к безмолвному, рядом встаёт и Моритас.
— Берёмся на счёт… — говорю я и запускаю заклинания.
Всё это происходит одновременно. Оживает безмолвный, бросаясь на Моритаса. Вызвать агрессию к определённой цели я был способен. Солдат получает огрызок заклинания, подавляющего сознание. Обычному человеку этого хватает, чтобы закатить глаза и начать пускать слюну, и упасть марионеткой с обрезанными нитями. Помощник, слабый маг, но всё же маг, получает уже полноценное заклинание, хватается за голову и начинает метаться по комнате.
Растерявшийся Моритас не понимает, что произошло, отбивается от безмолвного, тянущего руки к шее жертвы.
— Сейчас я его вырублю, — иду к безмолвному.
А сам готовлю заклинание магии разума, перекачиваю силой и накладываю на Моритаса. Как я и ожидал, маг, к тому же сильный, сопротивляется, всеми силами сопротивляется, его разум пытается преодолеть заклинание. Но мне нужно вырубить Моритаса, неважно, останется он после этого овощем или нет, поэтому добавляю ещё раз. Всё, глаза закатились, заклинание пробило сопротивление, начав перестраивать разум. Получится ерунда, я нарушил все последовательности, не понимая принципа работы заклинания, просто использовал шаблон. Главное — цели достиг.
Погружаю безмолвного в сон. Заклинанием магии хаоса добиваю мечущегося туда-сюда сотрудника. Солдат и так уже лишь пустая оболочка. Ещё раз проверяю Моритаса, парень сопротивляется, разум не желает разрушаться. В любом случае повреждения уже нанесены, даже если выкарабкается — будет это совсем не тот человек, что сейчас.
— Как ты это сделал? — с ужасом спросила Цепная, даже позабыв, кажется, о своих ранах.
Пожимаю плечами.
— Повторил заклинание и сделал. Сильный выброс хаоса могут и заметить. А магия разума тем и хороша, что её заметить почти…
— Магия разума? — удивилась Йонетт.
Я посмотрел на неё, как на дурочку.
— А ты не знала?
— Ну… Я думала, это связано только с безмолвными. Чистая магия, ты же сам говорил… — замялась Цепная.
Хмыкаю.
— Это магия разума. Не поверил бы, если бы сам её не применял, пусть и через костыли, готовые чужие схемы, предназначенные для узких конкретных ситуаций. Но это именно она.
Йонетт перевела взгляд с Моритаса на сотрудника, обратно, вновь подняла на меня.
— И она действует не только на… На этих… И на обычных магов?
— Конечно, действует! Или как это, по-твоему, происходит? Сначала появляется безмозглый болван, а уже потом работают с его сознанием? Конечно… Вы серьёзно не знали?
Цепная отрицательно покачала головой. Я несколько долгих секунд смотрел на девушку, а затем спросил.
— Как звали принца рода Даролл?
Йонетт отмахнулась.
— Какая разница? Сейчас важнее… — и сама себя одёрнула.
А я задавал следующий вопрос.
— Как он выглядит. Можешь описать его внешность?
Йонетт уже с самым настоящим ужасом посмотрела на меня.
— Отец хотел меня предупредить. Хотел, чтобы я держался от них как можно дальше.
— Ты же не хочешь сказать, что он… Что они… — не смогла высказать мысль, пришедшую ей в голову, Цепная.
Мрачно киваю.
— Да, Йонетт. Они могут контролировать чужой разум. Не знаю, в каких пределах, но явно могут. Вас одурачили. Вам дали ровно столько, сколько хотели дать. И ушли, когда пришло время уходить. А так как приказать напрямую невозможно, пришлось устроить побег. Постановку, чтобы вы сами продолжили верить в иллюзию…