«Кажется, у меня опять будет бессонная ночь», — вздохнул я. Когда я начинаю работать над чем-то, трудно остановиться, пока не доведу это до конца.
На следующий день я встречаю своих доверенных кузнеца и мастера по дереву, Железнова и Ясенева, чтобы поручить им создание прототипа.
У меня темные круги под глазами. В итоге, я разработал не только аркебузу, но и пушку.
Пушка, которую я планирую изготовить, — 12-фунтовая 1857 «Наполеон». Оружие простое для массового производства и надежное. Оно может стрелять снарядом весом 5,5 кг на расстояние до 1,5 км при угле наклона в пять градусов.
«По сравнению с этим, требушеты будут казаться детскими игрушками».
Как только аркебуза будет готова, другие начнут ее изучать, и разработка огнестрельного оружия станет неизбежной.
Поскольку такая ситуация возможна, давайте создадим полевую артиллерию и обеспечим превосходство в оружии.
Я впервые показал чертежи аркебузы своим ремесленникам.
— Итак, что вы думаете? Вы справитесь? — спросил я их обоих.
— Конечно, структура достаточно проста, за исключением этой небольшой детали, — кузнец указал на фитильный замок.
— Тогда, как насчет этого… — я достал чертеж пушки.
«-???», — они потеряли дар речи.
Они посмотрели друг на друга, прежде чем вздохнуть.
Они думали, что к этому времени их уже ничто не может удивить, но я продолжаю предлагать что-то новое.
Структура этого устройства выглядит простой, но концепция, которая лежит в его основе, можно назвать гениальной.
— Мой господин, дайте нам месяц-полтора, и мы покажем вам оба прототипа, — сказал Ясенев.
После довольно долгого сотрудничества с кузнецом, знания Ясенева больше не ограничиваются работой по дереву.
То же самое относится и к Железнову. Мы оба обмениваемся знаниями, чтобы создать странную технику, а также снизить нагрузку между нами.
— Не могли бы вы сначала сосредоточиться на аркебузе? — сказал я. Она нужна мне, чтобы я мог как можно скорее снабдить своих солдат.
Я записал всю необходимую информацию в план.
— Тогда дайте нам две недели, — сказал Железнов.
— Хорошо, увидимся через две недели.
Тем временем я отправлюсь осмотреть месторождение известняка и составлю план его добычи.
«тук-тук-тук».
— Войдите, — пригласил император Николай I.
— Простите меня, Ваше Величество. — Удальцов вошел в кабинет императора. Николай I проводил здесь большую часть своего дня.
Кабинет был завален горами бумаг. В окружении гор бумаг стоял усталый Николай I.
— Что это, Удальцов?
— Это письмо вам Ваше Величество.
— Это из гильдии купцов? — спросил император. — Если это так, то выбросьте его. За последнюю неделю они прислали мне много писем.
— К сожалению, нет, Ваше Величество.
— Хм, — Николай I поднял бровь. Он был уверен, что Гильдия снова пришлет письма.
Купцы становились беспокойными, как только речь заходила о деньгах. Новости о блокаде Сервии достигли столицы. Хуже того, Сервия даже объявила причину блокады.
Многие дворяне и купцы умоляли императора уступить требованиям Сервии.
— Так кто же это? — спросил Николай I.
— Имя отправителя в письме не указано, но на печати есть герб Тарлии. — ответил Удальцов.
«Что за ситуация? Почему вдруг появилась Тарлия?».
— Это просто спор между Большероссией и Сервией. Им нет смысла вмешиваться в наши дела.
— Это точно. — Удальцов был удивлен не меньше Николая I.
Затем он спросил.
— Не хотите ли вы встретиться с посланником Тарлии?
Николай на мгновение задумался.
— Очень хорошо, я хочу их видеть. Я хочу знать их цель.
Удальцов мягко поклонился, а затем покинул кабинет короля.
Николай I встретил посланцев из Тарлии. Кроме Удальцова и нескольких стражников, здесь никого не было.
— Император Николай I, правитель Большероссии для меня большая честь познакомиться с вами. Меня зовут Маркус Макдональд.
— Для меня большая честь познакомиться с вами. Могу ли я узнать, по какому поводу господин Маркус желает меня видеть? — спросил Николай.
Маркус ответил на вопрос Николая.
— Я хочу, чтобы вы выполнили требования Сервии и отдали им мальчика.
Любой, кто слышал его слова, думал, что он приказывает Николаю I, а не просит его.
— Почему Тарлия так беспокоится о пятнадцатилетнем мальчике? — спросил император.