А совсем рядом бесшумно проносились вампиры[42] и ночные бабочки, нескончаемо стрекотали надкрыльями гигантские насекомые, муравьи-бульдоги прожорливо скрипели челюстями, откусывая стебли злаков. В мозгу молотком стучали эти навязчивые звуки, тело горело от неведомого яда, который впрыскивали в вены мельчайшие существа, — и парижанин вдруг пал духом. О, эта гнетущая тоска бесконечной ночи… и опасения перед будущим, с его тревогами, западнями, опасностями…
Если бы хоть рассвело! Так медленно вращается на небесной тверди Южный Крест[43], заменяющий здесь Полярную звезду![44] А эти великолепные, такие яркие южные созвездия вовсе не торопятся скрыться за невидимый горизонт!
Молодой человек долго любовался незнакомыми ему звездами, потом протяжно вздохнул, откашлялся и сказал уже окрепшим голосом:
— Довольно тосковать! Стыдись, Тотор, гражданин Парижа!
Путешественник мужественно и энергично стряхнул с себя уныние.
Что за темперамент у этого коротышки! А темперамент и воля — это уже кое-что!
И посреди странного и дикого великолепия этой ночи, в одиночестве, которого не выносят даже самые храбрые, опять раздался звонкий, насмешливый молодой голос, который, бросая вызов неизвестности, запел ироничный, веселый куплет:
Чары уныния распались. Но, кажется, в ночи, которая скоро кончится, человеческий голос разбудил эхо. Что это, иллюзия?
Тотору показалось, что там, на западе, в ответ на его песенку послышался крик. Да, да! Вот вторично рвет застоявшуюся тишину душераздирающий зов.
— Это Меринос, — сообразил парижанин, — вне всякого сомнения. Бедняга, похоже, в отчаянном положении. Как ему помочь? Вокруг темней, чем в печке!
Мысль, что человек в опасности, а он не может прийти на выручку, была невыносима для Тотора. Встревоженный француз поднялся и, покинув свое убежище, рискуя свалиться в какой-нибудь овраг, пошел на голос. О, как медленно, с каким трудом пробирался он среди ветвей, древесных шипов и колючек, камней и ям!
Крики сменились рвавшими душу жалобными стонами. Тотор ужасно боялся прийти слишком поздно: ведь на дорогу потрачено уже не меньше часа!
— О, наконец-то рассвет! — обрадовался парижанин.
Солнце позолотило вершины деревьев. Он бросился вперед, крича:
— Мужайся! Я иду!
Из-под усеянных золотистыми цветочками мимоз послышалась новая жалоба. Тотор нашел американца лежащим на спине, невидящие глаза уставились куда-то вдаль, лицо сводили судороги, в каждой руке несчастный держал по пучку травы, на губах виднелись изжеванные зеленые злаки, которых он не мог проглотить.
— Ах, — прошептал Тотор, и его глаза увлажнились, — ему пришлось есть траву!
Умирающий угадал, что подле него кто-то есть, и прохрипел:
— Воды, Бога ради… воды.
Несколько исполинских аквилегий красовалось неподалеку. В их широких листьях, наполовину свернутых рожком, Тотор заметил блестящую росу. Его самого мучила жажда, но, забывая о себе, он заботился только о Мериносе. Парижанин быстро срезал толстый черенок листа…
В сухие, растрескавшиеся губы страдальца Тотор направил чистую струйку воды, и это оживило Мериноса. Его блуждающий взгляд посветлел и остановился на парижанине, который ласково улыбнулся ему.
— Благодарю, еще… еще… — прошептал Меринос слабым голосом.
Тотор опустошил целую лужайку. С бесконечной осторожностью он заботливо поил оживавшего американца.
— Ну что, лучше? — спросил он его, улыбаясь.
Меринос взял руку француза, лихорадочно пожал ее и шепнул со слезами на глазах:
— Да, лучше… Благодарю… О, ты добр, очень добр!
— Есть о чем говорить! Каждый делает что может…
Побежденный Меринос не пытался ни удержать, ни скрыть слез, которые текли по его щекам. Бесцветным, дрожащим голосом он сказал:
— Я думал, что умираю… А теперь хочется есть… ужасно хочется есть.
— Бедняга, значит, ты ничего не нашел пожевать?
— Ничего!
— И ты голодал шестьдесят часов?
— Я пробовал есть траву… да, да… траву. Готов был есть землю… О, как ужасно голодать!..
— Знаешь, мне совсем не скучно слушать тебя, но у нас найдется дело получше болтовни. У меня есть кладовка, а в ней несколько дюжин сырых яиц да еще две птицы, тоже сырые. Если ты ослаб и не можешь идти, садись ко мне на спину — у меня еще хватит силенок, чтобы отнести тебя.
43
Южный Крест — созвездие Южного полушария, по форме (расположению звезд) напоминающее крест. Более длинная «перекладина» почти точно указывает на Южный полюс.
44
Полярная звезда — ближайшая к Северному полюсу; указывает направление на север и помогает ориентироваться на местности без помощи инструментов.