— Вряд ли, моя красавица, — вздыхаю я. — У нас тут война.
— Война? Но она же кончится?
— Похоже, моя война никогда не кончится, — бурчу я. — Не дает им покоя моя свобода…
Она печально опускает глаза.
— Ты уходишь…
— Прощай, арт.
— Арт? Не понимаю.
— Арты понимают все.
Я еще успеваю увидеть ее удивительную светлую улыбку, и Город исчезает…
Потолок Дома открыт. Я лежу и смотрю в ночное небо Асторы, все в звездах — далеких голубых и близких желтых. Кажется, протянешь руку — и на ладонь опустится теплый огонек…
— Что это было? — тихо спрашивает Дом.
— Сказка, — бормочу я неохотно. — Была у меня одна задумка насчет подземного города. Города, в котором мне хотелось бы жить. Я выдумал его полностью… наверно. Он обрел жизнь — но только в моих мечтах. Так что… сказка.
— Мне было б любопытно пожить в твоем городе, — признается Дом. — Но… сказка. Жаль.
— Прогуляемся? — предлагаю я Санго Риоту.
Он угрюмо соглашается. Похоже, аллеи розовых пальм стали вызывать у него неприязнь? С чего бы это…
— Я встречался с Роной-сан, — сообщает он. — Так вот, она заявила, что по оценке Хранилища ты — человек!
— А разве нет?! — изумляюсь я.
— А умение слышать радиоволны?!
— Ерунда! Приемник в кармане. Ведь бывают же маленькие приемники?
— А блокировка диагностеров в госпитале?
— Аппаратура дрянная, сломалась вся сразу, я тут ни при чем.
— Да наша аппаратура, чтоб ты знал…! А сломанные диафрагмы? А чудеса в бою на базе Седьмого заградотряда?!
— Ну… чего не сделаешь со злости?
— А в глаз? — прохрипел он — и успокоился.
— Вот как это понимаю я, — сообщил он почти что буднично. — Есть на Асторе чудесная женщина, Рона-сан. А у нее — любимица дочь. Никто ведь не может слышать Хранилище, верно? Никто, кроме артов. И что мешает артам самим придумывать, о чем там вещает Хранилище? Рона-сан сказала, что ты человек. А ей сказала дочь. А я, дурак, слушаю.
— Пусть так, — мягко соглашаюсь я. — От этого что-то изменится?
— Нет, — с трудом признал Санго Риот. — Я не смогу пойти против воли Роны-сан, потому что… Но знай — я тебе не верю!
— А кому ты веришь?
Разговор потерял цель и стал мне неприятен. Но это игра, а игру положено доводить до конца. Или не положено? Опять рельсы…
— Я верю себе! — загремел Санго Риот. — Я верю своим глазам! Я …
— Каким своим глазам? Желтым или красным?
Санго Риот цепенеет в замешательстве, и я добавляю:
— Желтым глазам и я верю. Но у тебя сейчас — красные. Так не пора ли Совету Асторы уточнить, кто именно из нас киборг?
— Меня пропускает барьер Асторы!
Я с иронией смотрю на него, и он синеет от стыда. Лучше отвернуться, такое зрелище не по моим нервам. Гигант долго мнется, но все же решается объяснить кое-что объяснить.
— Страшна великая Гоэма! — торжественно вещает он. — Не военной техникой, ибо нерушимый барьер Асторы сильнее ее и выше понимания гоэмских инженеров; не числом бойцов — армии Голубой Вего, Арктура и Бугаса гораздо многочисленней; и уж тем более не ядерным оружием — ядерная бочка Желтых планет была куда как мощнее, светлая им память! Великая Гоэма страшна духом своих бойцов. Они — воины! Они исполнены ярости, они не ведают страха! Все мирные планеты дрожат при виде черного десанта Гоэмы, потому что все они — его лакомая и законная добыча! А еще… еще из века в век идут предания о том, что воины Гоэмы, величайшие духом, могут вызывать из неведомого мира энергетических симбиотов. Эти создания могучи сами по себе, а объединенная мощь гоэмского воина и симбиота имеет поистине космические масштабы! Именно так были сметены Желтые планеты… Симбиот, вызванный из иного мира, без слияния с носителем быстро угасает, но слияние грозит опасностью уже гоэмцу — тот рискует потерять контроль над силой и стать безумным демоном разрушения…
— Уголовники, — подвел я итог. — Паразиты на теле мирных планет. А симбиоты ваши — просто дурь, которую вы на себя нагоняете перед боем. Думаю, просто жрете дешевые наркотики. И вся ваша великая Гоэма наверняка паразитирует на каком-нибудь беззащитном обществе.
— Мы давно отделились от Асторы и существуем самостоятельно!
— А, так вот почему именно Гоэма с таким идиотским упрямством атакует рубежи Асторы! Кушать хочется?
Санго Риот застыл.
— Я поклялся, — глухо сказал он, — никогда больше… не вызывать симбиота. Моей совести хватит груза Желтых планет… и твоей ненависти. Там погибли твои друзья? Желтоглазого Санго Риота больше не увидишь. И только поэтому останешься жив. Уж я бы ответил тебе! В прах-х-х-х!
Санго Риот убыл. Его вызвали по тревоге: опять бой в секторе Седьмого заградотряда, опять Гоэма атакует рубежи Асторы. Санго Риот отправился крушить своих земляков. Мне тоже пора на работу, но перед уходом назначена еще одна встреча.
Степное плато, горный заповедник Асторы. Над алым полыханием маков, над изумрудными волнами трав летит вместе с теплым ветром моя любовь, моя душа, моя Астора — глазищи в пол-лица, прозрачные крылья юности дрожат за спиной… Анико-сан, здравствуй!
Плоскость перехода мерцает. Значит, опять что-то случилось в глубинах Вселенной, и чуткая аппаратура нервничает.
За переходом в вечном безмолвии застыли серые стволы. Полынные джунгли Голубой Веги — суровый мир, пропитанный ядовитыми испарениями деревьев. Я невольно проверяю, на месте ли защитный фильтр. Жители побережий считают, что запах полынных джунглей смертелен, но это не так. Просто будет сильно болеть голова — пока не притерпишься. Человека непросто вытравить! И здесь тоже живут люди. Горные охотничьи племена спускаются сюда для охраны своих дальних рубежей. Полынные джунгли — спасительный барьер между двумя смертельно враждующими расами планеты.
Я оглядываю себя в последний раз, проверяю, все ли в порядке. Конечно, все в порядке. Я уже профессионал войны.
Эк! Пружинистый ковер серой хвои беззвучно принимает меня. Горький запах джунглей прорывается даже сквозь фильтры, напоминая о детстве: глинистый обрыв реки, жара и заросли полыни, в которых мы строили тайные убежища…
Фиолетовые небеса Голубой Веги пронзительно сияют сквозь узорные кроны полынных деревьев. Чистое небо — это хорошо. На Арктуре, так сказать, предыдущем месте работы, чистые небеса были редкостью. Планета-город, этим все объясняется. Удирать оттуда пришлось так быстро, что не успел сказать друзьям «пока». И причина не в том, что там я опять столкнулся с черными наемниками, скорее наоборот. Орден динго — боевые псы справедливости вообще-то. В исконном своем, доныне сохранившемся виде. Хотя основная масса — уже просто наемники. Наемники уже много веков. Но мне на этот раз повезло. На Арктуре я столкнулся с древней, незамутненной ветвью учения. И поэтому сейчас на мне черный боевой костюм воина ордена динго. Он прост на вид, как и все в ордене. На самом деле костюм — это скафандр с непонятным принципом действия, но подозреваю, что он живой. Костюм защитит меня даже в космосе. И еще — костюм как-то сумел подружиться с поясом зёгэна, что наводит на определенные размышления об их общей природе. В каждом изгибе костюма — оружие. Оно тоже простое на вид, и это тоже иллюзия. И мой вид городского бродяги в чем-то потрепанном, в меховых сапогах — это по жаре-то! — тоже обман. Я — пограничник Асторы, я разведчик, хотя теперь я прежде всего — воин ордена динго, воин справедливости. Но — хватит об этом. Как и любое вероучение, религия ордена — глубоко личное дело, посторонним туда ходу нет, да простит меня Санго Риот.
Тот, привычный мне Санго Риот закончил свою буйную жизнь единственно достойным для него способом — погиб в одном из боев, защищая рубежи Асторы. Но перед смертью он сделал очень рискованный и необычный поступок — вызвал симбиота и уступил ему свое тело! Убийцам пограничника жизнь после этого повернулась весьма неприятной стороной, если, конечно, так можно говорить о пыли, рассеянной по орбите…