Я, даже зная, что это актеры, что все это лишь иллюзия, смотрел на экран с трудом. Потом и вовсе переключил взгляд на Саню.
Санька смотрел на экран, широко раскрыв глаза. Он ухватил меня за локоть, сам того не заметив.
Нам хватило пяти минут. Вскочили мы синхронно, не сговариваясь, и быстро направились к выходу, извиняясь перед зрителями.
— Ты чего выбежал? Испугался? Не волнуйся, мы-то доплывем, — бодро сказал я, пытаясь успокоить мальчишку.
Он и правда выглядел не в лучшем виде, был какой-то взъерошенный.
— Дайте, пожалуйста, еще ту таблетку... А то что-то нехорошо...
Я быстренько дал ему розоватый шарик и через пару минут Саша пришел в норму, заулыбался.
— Пойдем, я тебя в каюту проведу, хватит на сегодня прогулок. Да и ужин скоро.
Он не очень охотно зашагал рядом.
Свернув в узкий коридор с пассажирскими каютами, я остановился.
— Саня, ты иди дальше сам. Мне не хочется встречаться с этими людьми лишний раз. Тебе приходится терпеть их по необходимости, но скоро ты от них избавишься, как только прибудем в Бразилию. Ты уж потерпи, всего через сутки наше путешествие закончится.
Мальчик грустно кивал в такт моим словам, но на душе у него было сумрачно.
Низко склонив голову, он направился к двери, а я смотрел на его стриженый тонкий затылок, на безвольно поникшие плечи и хотелось совершить что-нибудь невероятное, перевернуть все придуманные людьми законы, чтобы вернуть этому мальчику его улыбку.
Дверь коротко щелкнула за его спиной.
Каюсь, я не смог сразу уйти к себе. Глянул по обе стороны коридора — пусто. На носках подошел к их двери и прислушался.
Сперва глухое «бу-бу-бу», неразличимое по тексту, но понятное по смыслу. Потом тон повысился, перешел в крик. Санькин голос я не расслышал, он или молчал или говорил слишком тихо.
И вдруг раздался звонкий хлопок, ударивший мне по нервам.
Я не выдержал и резко распахнул дверь, даже не постучав. Санька лежал на узкой незаправленной койке. Щека была пунцово-красной, из носу струйкой текла кровь, которую он не замечал. Глаза влажно блестели.
Парень, Станислав, стоял перед ним, широко расставив ноги. Он все еще сжимал кулак, со злостью раскрыв рот, приготовившись крикнуть что-то. Девушка, Роксана, спокойно взирала на все это, полируя ногти тонкой перламутровой пилочкой.
Все трое обернулись ко мне.
— В чем дело? Вы ошиблись каютой? — спросил Станислав, нервно глядя на меня.
— Я привел мальчика и случайно услышал крик, подумал, что нужна помощь. И, смотрю, не ошибся — помощь действительно нужна. Почему вы избили мальчика?
— Вам-то какая забота? Я имею полное право воспитывать своего сына, как хочу.
— Он не ваш сын!.. — крикнул я в запале и тут же прикусил язык. Кажется, я проговорился и подставил Саньку... Вот же идиот...
Станислав удивленно приподнял бровь. Потом медленно повернулся к девушке:
— Это ты ему разболтала?! Когда ты успела, стерва?!..
Роксана бросила пилочку на столик и испуганно заоправдывалась. Но парень уже и так понял, что она ни при чем.
— Понятно, — скривил он тонкие губы. — Мальчишка ляпнул... И что делать теперь?
Вопрос был ни к кому, в пространство. Он лихорадочно перебирал варианты. Потом бросился к висевшему на стуле светлому жакету, сунул руку в карман и достал маленький пистолетик.
— Тоже мне, мужик — с дамским ходит, не мог нормальное оружие достать... — мелькнуло у меня в голове.
А тем временем, пусть и дамский, но пистолет был вполне смертелен.
— Прикрой дверь, — прошипел сквозь зубы парень.
Я закрыл дверь, не рискуя поворачиваться спиной.
Санька испуганно переводил взгляд с меня на Станислава.
— Ну всё. Я решил, — коротко отрезал Станислав. — Роксаночка, ты с пацаном остаешься в каюте, а мы с гостем прогуляемся.
— Куда?! — вскинулся Саша.
— Молчи, сучёнок, ты свое дело сделал. Сдал нас, теперь до порта чтоб я писка не слышал с твоей стороны.
Станислав воткнул короткое дуло мне под ребро и мы вышли из каюты.
— Только без шуток. Я при любом раскладе выстрелить успею.
Я и не собирался шутить. Все происходило словно в тумане. Или как в дешевом боевике. Но под дулом пистолета мне не хотелось строить из себя супермена.
Он держал руку с оружием под полой спортивной куртки и изредка отдавал короткие команды, указывая мне направление. Мы вышли на палубу. Было уже темно — сумерек в этих широтах не бывает, ночь падает резко, словно черное покрывало. Огромные пушистые звезды ярко блестели над головой. Палуба была пуста — пассажиры собирались на ужин.
— Шагай, шагай, шевелись, — громким театральным шепотом командовал Стас.
Никогда раньше не думал, что я такой трус. Тело отказывалось что-либо предпринимать. Кричать, звать на помощь, бежать... Ничего этого я не делал. Почему?
Наверное, просто хотелось жить...
Мы повернули в закуток между бассейном и каким-то хозяйственным сооружением. Стас прижал меня к поручням.
— Лезь.
— Куда?.. — не понял я странной команды.
— Ты совсем тупой? Ныряй, говорю, да поживей.
Я посмотрел в его злые игольчатые зрачки. На шутку совсем не похоже.
— Не собираюсь я никуда нырять. Давай решать вопрос по-нормальному, без этих дешевых трюков.
— Если ты останешься живой, то тут же сдашь нас секьюрити лайнера, все дело нам испортишь. Короче, выбирай — ныряешь так или с пулей в голове. Считаю до трех. Уже два...
Черное узкое отверстие смотрело мне прямо в лоб. И я не выдержал. Быстро перемахнул через полированные поручни и «солдатиком» ушел в воду, с высоты третьего этажа. А то и четвертого…
Глава 4.
То ли мне показалось, то ли и правда, но уже в полете я услышал тонкий вскрик, глухой звук выстрела.
И в то же мгновение плотная упругая вода ударила мне в пятки. Я ушел на глубину и отчаянно забарахтался, чтобы выплыть на поверхность.
Я открыл глаза, лишь когда снова смог вдохнуть воздуха. Откашлявшись, выплюнув соленую воду, я увидел, как мимо медленно проплывала черная туша нашего корабля. Иллюминаторы весело светились, похожие на те же звезды. Я крикнул, громко, изо всех сил.
Но все было бесполезно, никто не обратил внимания, что пасссажир оказался за бортом.
Я кричал и кричал, срывая легкие. Тщетно...
Вскоре корабль ушел далеко вперед, оставив меня покачиваться в невысоких волнах.
На душе было пусто...
Хороша картинка — ночь, звезды, океан. И посреди всего этого болтается крошечная пылинка — человек.
Плюс один — вода не холодная. Все остальное — сплошные минусы.
Я шевелю руками, болтаю ногами, пытаясь удержаться на плаву. Тишина. Только плеск волн нарушает ее.
Мысли скачут табунами, да все без толку. Ничего путного в голову не приходит.
Интересно, спят ли ночью акулы?
Всего несколько часов пути на лайнере отделяли меня от Рио. Но для меня этот город был так же недоступен, как Марс.
Что-то темное показалось слева от меня, заслонив отражения десятка звезд. Я опять помянул акулье племя. Но, вглядевшись, понял, что предмет был неживой. Я направился к нему, познакомиться поближе.
Обломок метра в полтора длиной, деревянный, покрытый лаком. Скользкий. На мачту не похоже, скорее часть обшивки яхты или катера. Кому-то не повезло, а для меня это был мизерный шанс на спасение.