Гадалка, очевидно, извлекла опыт из страшной судьбы Ла Вуазен, ибо она заявила, что только предсказывает судьбу и не торгует никакими бальзамами и эликсирами любви а тем более смертельными ядами Вот почему шеф полиции Ларейни позволил ей беспрепятственно заниматься своим ремеслом на той же улице, где жил он сам, получив, таким образом, возможность из окна своего дома подсчитывать число клиентов Гадалки.
Когда одна из женщин постучала в дверь, ее молча отворил негритенок в восточном костюме, который провел троих посетительниц в большую приемную на первом этаже и указал им на кресла.
Комната напоминала лабораторию алхимика: колеблющееся пламя висящего на потолке светильника озаряло чучела крокодилов и сов, перегонные кубы и другие традиционные атрибуты колдовства, покрытые густым слоем пыли В то же время кресла, занятые гостьями, были безукоризненно чисты вероятно, их часто использовали. Женщины с любопытством осматривались вокруг.
— Не кажется ли вам, — прошептала одна из них, слегка вздрогнув, — что за этими драпировками скрывается сонм привидений? Что ведьмы празднуют здесь свой шабаш? Право, дамы, я боюсь.
— Шабаш ведьм в двух шагах от королевского дворца и общественных парков, по соседству с резиденцией министра полиции? Вы, должно быть, лишились рассудка, дорогая моя! Весь этот антураж меня просто смешит, — с презрением добавила говорившая, спросив у третьей женщины: — А чем заняты вы, дорогая Франсуаза?
— Я жду, — последовал спокойный ответ.
Покуда первая дама дрожит от страха, вторая смеется, а третья ожидает, представим читателю всех троих, ибо двум из них предстоит играть важную роль в нашем повествовании.
Испуганная дама была маленького роста, со свежим цветом лица, склонной к полноте фигурой, каштановыми волосами, быстрым взглядом и насмешливым ртом. Скажем сразу, что она не представляет для нас особого интереса.
Иное дело — смеющаяся красавица: ее властные манеры, величественная осанка и надменное выражение лица разительно контрастировали со скромностью одеяния. Дама уже достигла среднего возраста, но, по свидетельству современников, красота ее все еще оставалась неотразимой. Пышные светло-рыжие волосы выбивались из-под шапочки. Едва заметная полоска кожи разделяла ярко-черные, словно нарисованные кистью брови, под точеным носом с ноздрями, раздуваемыми страстью, алели коралловые губы, на которых змеилась гордая усмешка. Тем не менее, в мужественных и правильных чертах лица было заметно выражение беспокойства. Описание ее внешности следует дополнить холодным суровым взглядом, иронической улыбкой и выдающимися скулами, свидетельствующими о бешеном упрямстве.
Третья посетительница казалась более обаятельной, хотя облик ее отличался строгостью и задумчивостью. Лицо, не блиставшее красотой, властно притягивало к себе выражением спокойной решимости. На коже теплого кремового оттенка, свойственного колониальным красавицам, выделялись черные глаза, взгляд которых, словно ищущий какое-то растворившееся в пустоте видение, устремляясь на собеседника, проникал ему в душу. Локоны каштановых волос вились на лбу, гладком и блестящем, явственно отражавшем работу мысли. Короче говоря, ее черты, хотя и не сразу приковывали к себе внимание, оставались незабываемыми для каждого, кому доводилось их видеть.
Внезапно дверь отворилась, и появилась Гадалка. Клиенты оставались в неведении относительно ее возраста, так как она проводила сеансы (этим словом обозначались бы действия гадалки на современном жаргоне ее племени) в темном просторном халате и капюшоне с прорезями для глаз, блеск которых мог свидетельствовать о ее молодости. Несколько секунд она рассматривала трех посетительниц, поднявшихся при ее появлении.
— Здравствуйте, дамы, — медленно заговорила она. Слово «дамы» в ее устах было многозначительным, ибо в то время так обращались лишь к особам благородного происхождения.
— В вашем лице я приветствую знатность, красоту и высокое положение, — продолжала после паузы Гадалка. — Приветствую Фортуну, которая собирается преподнести один из самых своих удивительных даров, сделав одну из вас королевой.
— Королевой? Я буду королевой? — воскликнула высокая красавица, шагнув вперед, как будто предсказание могло относиться только к ней одной, но Гадалка не откликнулась на прямой вызов.