— Думаешь, ты сильная, потому что можешь забирать чужие подарки, забирать магию, — Эмель взмахнула рукой, — и использовать их для решения собственных проблем? Нет, Захара, ты слабая, потому что полагаешься на других.
— А вот я сильная, — продолжала Эмель. — Потому что я вижу твою магию и говорю, что она мне не нужна. Мне достаточно себя самой.
Эмель встала.
— Ты как-то сказала мне, что комфорт и власть рождаются из богатства. Ты была не права. Они рождаются из страданий. А чему научила меня пустыня, так это тому, как надо преодолевать трудности.
Эмель жестом приказала мне развязать её путы.
— Я солеискательница, — гордо сказала Эмель, снова взглянув на Захару. — А ты ничто.
Мы оставили Захару в компании одного лишь хатифа6. Мне стало не по себе. Что если на неё наткнётся какой-нибудь путешественник? Что если она найдёт оазис, о котором мы не знали? Судя по карте, до ближайшего источника воды был целый день пути, но только в том случае, если бы она пошла в нужном направлении. Без воды это казалось почти нереальными, но мне не хотелось предоставлять ей и такого шанса.
Но Эмель настояла на том, что смерть должна стать её собственным выбором.
Мое беспокойство исчезало по мере того, как мы уходили всё дальше от знахарки.
И когда снова наступили сумерки, а день ещё даже не подошёл к концу, мы почувствовали нечто.
Мы сидели на циновках, отдыхая под лучами заходящего солнца. Вокруг не было деревьев, в тени которых мы могли бы расположиться, поэтому в тот день ни один из нас не смог хорошо отдохнуть, несмотря на навесы.
Я почувствовал себя так, словно меня уронили, мои кишки подступили к горлу, а самого меня отрезали от чего-то, находящегося высоко в небе, и только теперь я начал твёрдо стоять на земле. Это было невозможно описать, потому что я никогда не испытывал ничего подобного прежде.
Схватившись за живот, я посмотрел на Эмель. Она сидела в точно такой же позе и смотрела на меня широко раскрытыми глазами, в которых отразилось беспокойство. Солдаты, окружавшие нас, выглядели так же ошарашено. Те, кто стоял, присели, но быстро встали на ноги.
Неужели песок и раньше был таким же гладким? Я мог бы поклясться, что раньше он был более шершавым. А те дюны? Разве они не были выше мгновение назад?
— Что произошло? — спросила Эмель.
Я покачал головой и помог ей встать.
Подойдя к ближайшей группе солдат, я спросил у них, всё ли с ними было в порядке. Они кивнули, а я быстро прошёл вдоль каравана и справился о самочувствии всех присутствующих. К тому времени, как я подошёл к последней группе путешественников, они начали смотреть на меня как на безумца. Ничего не произошло и, конечно, с ними всё было в порядке.
Я подошел к Тамаму, который сидел на самом краю и смотрел на горизонт.
— Ты это почувствовал? — спросил я, когда он встал.
Тамам кивнул и осмотрел ландшафт. А затем сказал:
— Магия.
Эмель появилась рядом со мной и уставилась на Тамама.
— Ты прав.
Она сделала несколько глубоких вдохов.
— Она мертва.
Эмель медленно повернулась вокруг себя, и на её лице отразилось понимание.
— Пустыня восстановилась. Ты чувствуешь?
Она улыбнулась и указала на небо.
— Мазира теперь только там. Мы наконец-то свободны.
Нет, я не чувствовал этого так, как Эмель, но я чувствовал каким лёгким стало моё дыхание, и как очистился мой разум. Словно я проснулся после здорового сна или находился в море, а мне в спину дул ветер.
Взяв руку Эмель в свою, я сказал:
— Почти свободны.
Её глаза потемнели, после чего она кивнула и пошла паковать свои вещи.
Глава 34
Эмель
Оно было всё там же, как и всегда. Оно было готово меня принять, если бы не мои ноги. Они не хотели нести меня туда.
Саалим подтолкнул меня в спину, убеждая меня в том, что всё в порядке. Мы приехали не навсегда. Я не собиралась там оставаться. Его там больше не было. Но когда я посмотрела на море шатров, белые пики которых возвышались в самом центре, я видела только Соляного короля. Его присутствие было повсюду. Я почувствовала, как сжались мои лёгкие. Я словно ступала по стеклу и была вынуждена прикусить язык, как тогда, когда находилась рядом с ним. Цепи из шёлка весили больше, чем любые железные кандалы, тянувшие меня вниз, а шрамы на моей спине начали саднить, пока я таращилась на то, что когда-то было моим домом.
— Я не думаю… — начала я, и у меня свело горло.
Я не хотела возвращаться, я не могла. Не могла посмотреть в лицо своему прошлому.