Когда до меня дошла очередь бросать, я взяла три раковины. Можно было бросить столько, сколько пожелаешь — либо по одной, либо все сразу — в зависимости от стратегии. У меня не было никакой стратегии, поэтому я просто бросила.
Две раковины приземлились у самого края змеи, рядом с кончиком её хвоста. А третья упала по центру её шеи. Кас подтолкнул меня, и я широко улыбнулась.
Наступил черед другого игрока. Он сжал синие раковины и сказал в свою ладонь:
— За душу короля Малека. Направь их, Мазира.
— Да раскроются твои крылья, — добавили остальные в унисон.
Мужчина кинул свои раковины.
Пожилая женщина, стоявшая рядом и рассеянно наблюдавшая за игрой, сказала своему соседу:
— Король Саалим совсем не выдающийся.
— Он не может быть таким же, как его отец, — ответил мужчина.
Моё горло сжалось, когда я услышала неодобрение в его голосе.
— Думаешь, он не способен быть королём? — спросил мужчина, который кидал синие раковины, ожидая хода игрока с красными раковинами.
— Конечно, нет, — сказал он, словно это было очевидно. — А ещё он заносчив.
— Оба парня были такими.
Мужчина мрачно покачал головой, и вместе с ней качнулась его седая борода.
— Дочери короля были хорошими девочками. Мазира упокой их души.
Кас напрягся.
Меня ужаснуло то, что они поносили королевскую семью в таком людном месте. Я вонзила ноготь в расщелину раковины, словно была заворожена её формой.
— Я слышал, как люди шептались о том, что надо сменить короля, — сказал Кас. — И что это случится на Фальса Мок.
Раздались вздохи. Даже я перестала теребить раковину.
— Так скоро?
— Когда?
— Как?
Кас начал объяснять, а я уставилась на их лица. Они позабыли об игре и увлечённо смотрели на него. Я уронила руку на стол, и раковины рассыпались по его поверхности.
— Отказываешься от своей руки? — спросил мужчина с синими раковинами, переводя взгляд с моей монеты на раковины.
— Да, — сказала я и попятилась.
— Подождите, — сказал Кас людям за столом и положил свою горячую руку мне на плечо.
Я обернулась.
— Что такое? — спросил он.
— Я не собираюсь участвовать в очернении короля или его семьи.
Кас сморщился, словно съел что-то ужасное.
— Я не могу потерять свою работу, — сказала я.
Его глаза округлились, и он рассмеялся, качая головой.
— Это не какое-то там поселение, Эмель. Они не могут наказать нас за наши слова.
А теперь уже я сделала недовольное лицо.
— Пожалуйста, вернись в игру. Обещаю больше не разговаривать о политике.
Он потёр руки и нахмурился.
— Если ты сдержишь своё обещание, — сказала я.
Мы вместе вернулись к столу, и я подняла свои раковины.
— Давайте закончим.
Когда люди попросили Каса продолжить, он покачал головой и сказал, что это были глупые сплетни.
Два других игрока бросили все свои раковины, сбив чёрную раковину с шеи змеи. Я посмотрела на голодную змею. Похоже, красный игрок выигрывал: две раковины лежали рядом с её головой, а четыре на теле. У синего игрока только три раковины лежали на теле змеи.
Я взяла оставшиеся раковины и, плавно взмахнув рукой, бросила их. Они упали на стол, точно дождь.
Женщина напротив меня рассмеялась.
— Не удивительно, что ты поставила целый фид.
Одна из моих раковин удивительным образом оказалась на кончике змеиного носа. Я уставилась на неё, не веря в то, что это возможно. Мы все смотрели на неё, словно ожидая, что она упадёт. Но она осталась лежать на месте.
Каким-то магическим образом моя серебряная монета превратилась в три.
— Ещё раз? — спросил Кас.
— Нет, — сказала я, крепко сжав свои серебряные монеты. — Я не хочу потерять фид из-за того, что в помещении сквозняк.
— Дело не только в удаче. Бросать надо уметь.
— Нет, — снова сказала я. — Я хочу играть в то, что я могу контролировать.
— Азартные игры это в основном удача, Эмель.
— Тогда ты поиграй, а я посмотрю. Я готова потерять деньги, только если сама потерплю неудачу. А не потому, что так было предопределено с самого начала.
По тому, как он сощурил глаза, я поняла, что он принимал какое-то решение насчёт меня.
— Сюда, — сказал он.
Мы подошли к людям, сидящим вокруг низкого стола. Кас указал на пустую подушку, и я неохотно села. Пять пар глаз посмотрели на меня с любопытством.
— Хотите купить руку? — спросил старик.
Его голос был похож на песок, которым тёрли по камню, а руки выглядели такими же старыми.