— Это безумие, — сказал Амир мне в спину.
В путешествие до Алмулихи отправилось больше жителей деревни, чем я ожидал — почти тридцать. Я не мог их в этом винить; их поселение было в ужасном состоянии. Я никогда не видел так много оборванных и измождённых людей в одном месте. И их количество почти не оставляло нам права на ошибку. У нас были дополнительные бочки для воды, некоторое количество верблюдов, и достаточное количество еды для того, чтобы это путешествие прошло для нас успешно, но это всё-таки было немного. Мои солдаты похудели, да и я начал затягивать свой ремень потуже.
Солнце едва встало, а я уже чувствовал, как пот начал выступать у меня на лбу. Впереди нас ждал ещё один сложный день. Может быть, и не имело смысла сокращать путь до Алмулихи, чтобы защитить его от потенциальных захватчиков, но зато мы должны были скорее вернуться туда, где дул ветер, воздух был солёным, а каменные улицы — прохладными. И не было этих чёртовых верблюдов.
Я пошёл вдоль каравана и начал проверять, насколько удобно было моим людям. Отдыхающие соорудили навесы из палок и своих плащей (этому их научили жители деревни, когда мои люди не смогли найти тень), и сейчас спали под ними.
Я прошёлся взглядом по солдатам, внимательно всматриваясь в жителей деревни. Я знал, что мне следовало вернуться на своё место, но я этого не сделал.
Я хотел увидеть её.
— Эмель, — прошептал я.
Мне нравилось, как звучало её имя, когда я произносил его.
Когда я убил Алфаара, его семья начала рыдать, страдать и смотреть на меня, как на хищника. Но не Эмель. Она смотрела на меня не со злобой, а с любопытством, граничащим с пониманием. Она как будто знала меня. Но почему она на меня так смотрела? Что она во мне увидела?
Я думал, что никогда её больше не увижу, но затем узнал, что она собиралась присоединиться к каравану. Когда я увидел её во время отбытия каравана, я обрадовался, как мальчишка, но после этого я всё никак не мог к ней подступиться. Я был королём с наречённой невестой, а Эмель была дочерью человека, которого я поверг.
И она также держалась от меня на расстоянии. Может быть, она считала меня недостойным королём? Но то, как она смотрела на меня, создавало ощущение близости — словно нас связывала какая-то история — и, протяни я руку, мне как будто должно было открыться, что это было такое.
Я крепко сжал кулаки.
Почему я вообще о ней думал? Боги, она была всего лишь солеискательницей! Но я не мог контролировать свою тягу к ней. Как будто что-то укрывалось от моего понимания. И это было так постыдно. Я собирался призвать Дайму сразу же по возвращению домой. Пара ночей, проведённых с ней, и я бы успокоился перед тем, как жениться на Елене.
Я пытался отогнать эти мысли, мысли о ней, но это чувство было похоже на неутоленную жажду, и она продолжала бы сжигать меня, если бы я не насытился.
Я нашёл Эмель, сидящей со своей сестрой, позади группы запряжённых верблюдов. Я расслабил пальцы и увидел, что она смотрит на свои руки. Уголки её губ были опущены вниз. Мне хотелось коснуться её, прижать большие пальцы к уголкам её губ.
Стоявший рядом солдат поднял на меня взгляд с лошади, которую он кормил. Его худое лицо, находящее в тени, говорило о том, каким он был уставшим, голодным.
— Всё хорошо, мой король?
Я переступил с ноги на ногу. Король. Мой отец был королём. Но не я. Я ещё не был королем. Мне всё ещё надо было заслужить этот титул после того, как я подвёл свою семью, Алмулихи. Неужели я мог снова его подвести? Я задумался о своём решении изменить курс.
— Ты слышал, что мы планируем изменить курс?
Солдат медленно кивнул и взглянул на флягу на своём бедре, после чего снова посмотрел на лошадь.
Я отвернулся от солдата и пошёл в сторону Эмель, позабыв о здравомыслии. Моё сердцебиение ускорилось.
— Ты слышала? — спросил я слишком громко.
Услышав мой вопрос, стоящий рядом верблюд испугался и поднялся на ноги, а остальные последовали его примеру. Я отпрянул.
— Эй, эй, — крикнула Эмель и попыталась ухватиться за них.
Верблюды вскинули головы и раскрыли рты. Я почувствовал себя дураком из-за того, что Эмель попыталась самостоятельно их успокоить. Было очевидно, что у неё не больше опыта в обращении с ними, чем у меня. Вскоре другой солеискатель подбежал к нам и занял место Эмель. Он разобрался с ними своей опытной рукой: начал цокать, свистеть и оттащил их друг от друга, чтобы успокоить.
Мы с Эмель стояли и смотрели друг на друга. И мне показалось, будто кроме нас не осталось никого. Мне хотелось, чтобы так и было.
— Простите, мой король, — сказала она.