-Ты, сволочь, убил всех жителей деревни и ещё воешь?! - заорал на него командир. - Бери лопату, гад, и копай глубже, чтобы от тебя меньше смердило! Вон, твои подельники уже в ад дорогу себе прокладывают!
-Я не убивал! - канючил полицай. - Я только собирал народ!
Командир достал револьвер, навёл на полицая.
-Копай, гад!
Полицай попятился в ужасе задом к лопате, сиротливо лежавшей на траве, взял её и вдруг, дико вопя, кинулся навстречу своей смерти. Раздался выстрел, лопата чиркнула воздух, и полицай рухнул в двух шагах от командира.
-Мужики, лопата освободилась, помогите двум врагам народа, а то они до утра не выкопают новую землянку! - распорядился командир. - А этого закопайте где-нибудь подальше.
Копали до самой ночи. Землянка нужна была просторная, народ сначала менялся у одной лопаты, но потом стали и Фёдору с Чернявым давать отдохнуть. Видно, всем понравилась выдержка этих мужчин, не требовавших к себе снисхождения. Фёдор чувствовал себя одураченным. Мог же сбежать в пути не один раз, если бы знал, что этот военный билет так некстати попадётся на глаза командиру.
Он понимал, что никакое чудо сейчас не спасёт его от позорной смерти, и уже завидовал этому полицаю, который не стал дожидаться, когда толпа вместе с бойцами выслушает приговор, хором брякнет в лесной глуши - "смерть предателям"! Сам ли командир расстреляет их или доверит эту миссию кому-нибудь, разницы для него уже никакой не было. Несколько человек с ружьями неусыпно следили за Фёдором и Чернявым.
Фёдору было неприятно оказаться рядом с полицаем, но Чернявый и не навязывался в напарники, вёл себя так, будто с Фёдором не знаком, копал молча и отдыхал, уперев глаза в землю. Ночью, при скупом освещении костра, жители деревни стали устраиваться на ночлег. Заготовленный лапник постелили под деревьями, подложили в изголовья захваченные из домов подушки, прикрылись, кто чем мог, плотно прижавшись друг к другу.
Фёдору приказали вылезть из выкопанного прямоугольника, отвели в землянку к командиру. Тот сидел возле керосиновой лампы в окружении нескольких партизан, что-то громко обсуждая.
-Ну, как желудок? - спросил он Фёдора. - Тяжёлая работа не вредит организму?
-Да, вроде, полегчало. Поесть бы что-нибудь перед смертью, - криво улыбнулся Фёдор.
-Ну, со смертью мы решили повременить. Но и доверять тебе, думаем, опасно. И рядом с полицаем тоже как-то вредно для дела. Если ты, действительно, младший лейтенант, зачем фокусами занялся?
-Так была встреча до вас с группой во главе с капитаном, тот без документа мог и пристрелить сразу. Вот и пошло. А документ украл староста деревни, в которой мне лекарь руку сломанную лечил.
-А рука действует?
-Да чудно как-то срослась, стрелять - что пули за-зря переводить.
Фёдор оголил руку. Командир вздохнул неопределённо, сказал:
-Нет у нас врача да ещё хирурга. Здесь же профессор какой-нибудь требуется. А кто склеивал-то?
-Деревенский лекарь.
-Ладно, живи! На что-нибудь сгодишься. А поесть, это можно.
В этот момент раздался выстрел. Фёдор вздрогнул, партизаны бросились к выходу из землянки. Командир остановил их окриком:
-Куда? Полицая я приказал расстрелять. У нас тюремных камер здесь нет и самим того, что есть, не хватает.
Только сейчас Фёдор осознал, какую опасность избежал. Жестокость войны продолжалась уже четыре месяца, а привыкнуть к ней не было сил. И мужик-то этот Чернявый незлобный был, при других обстоятельствах и в полицаи бы не пошёл. Да и не похож он был на душегуба, а вот и в героя превратиться не случилось. Даже права на другой вид наказания не получил. Просто пуля в грудь и конец.
Одна из женщин, назначенная поваром, покосилась на него, помня, что Фёдор был рядом с полицаем в яме и небрежно положила на лоскут старой газеты кусок хлеба и стакан воды.
-Завтра жрать будешь, супостат! Я бы тебя тоже пристрелила! И чего это начальник возится с такими, не пойму?
Фёдор промолчал, аккуратно пережёвывал хлеб, запивая водой.
-Товарищ лейтенант, идите сюда! - позвал его голос, явно, Андрея. У Фёдора на душе стало теплее. Он пристроился рядом с солдатом, и тот зашептал ему доверительно на ухо:
-Представляете, спросил меня командир ихний, что вы за человек. Я только рассказал про наши похождения, а он сразу приказал вас из ямы-то к нему в землянку привести. Я уж и сам струхнул за стрельбу свою из автомата.
-Выходит, ты - мой спаситель, - сказал Фёдор, не сильно пожав плохо сросшейся рукой руку Андрея.
Следующий день много изменений не принёс. Продолжали строить землянку, пилили деревья, рубили сруб, собирали мох и ломали лапник. Простые партизанские будни продолжались, пока не обустроились полностью. Боевая часть партизан занималась разведкой, добывала провиант. Скоро и случай добыть оружие представился. Партизаны подкараулили одиночный грузовик, в котором были и автоматы и патроны. С большой радостью было встречено немалое количество консервов, вина и прочей снеди. Немецкие надписи никого не смущали.
Конец октября принёс новые заботы. Стал выпадать снег, и следы партизанских вылазок стали выдавать местонахождение базы. И хотя немцы боялись углубляться в лес, они стали выставлять кордоны на ожидаемых выходах партизан из леса. Требовалось увеличить количество бойцов в отряде. Это можно было достичь только соединением малых отрядов в одно целое. Наладили по рации связь с другим партизанским отрядом. Расстояние по карте вычислили - разделяли два отряда двести километров. Были, наверно, отряды или группы небольшие и ближе, но связи не было.
Командир отряда для связи решил послать трёх партизан, один из которых знал немецкий язык. Пробираться сквозь район, напичканный немцами, командир придумал сложным способом. С одной стороны это выглядело немного наивно, но едва ли был другой вариант более безопасный. Рассчитав по карте маршрут, в котором никак нельзя было обойти два населённых пункта, решили нарядить трёх партизан в форму полицаев. Фёдора и Андрея решили выставить в виде арестованных партизан и так пройти оба населённых пункта. Если были там немцы, вариант менялся по ходу. Если их не было, три полицая вели под конвоем двух партизан.
Это должно было не насторожить местных полицаев, если они там были. Командир подозвал Фёдора и Андрея, которые всё время держались вместе.
-Пойдёте с группой. План у меня простой. Не везде удастся пройти незаметно, может быть и открыто, через деревню или село. Будете изображать пленных партизан.
Командир пытливо заглядывал им в глаза, скорее даже сверлил и продолжал:
-Ребята вас будут сопровождать надёжные, охранять будут добросовестно. Желаю благополучного возвращения!
Фёдору показалось, что он по-прежнему не нравился командиру. Удивляло только, что и Андрей не мог похвалиться доверием. Личный документ у Фёдора командир забрал, обещая вернуть по возвращении.
Отправились на заре, решив идти по три часа до рассвета по тропам, а днём через лесные массивы. Скорость продвижения группы обещала понизиться до предела, и двести километров могли стать недостижимой мечтой. Три бойца держались обособленно, немецкие автоматы держали постоянно на боевом взводе и шагали позади Фёдора и Андрея.
Сам факт, что командир им обоим не позволил иметь какое-нибудь оружие, вызывало у Фёдора неприятное предчувствие. Было постоянное ощущение, что пуля из немецкого автомата могла попасть в грудь со стороны врага и в спину от идущей позади троицы. Сам по себе план командира должен был помочь в случае встречи с фашистами. Но сам факт, что Фёдор и Андрей исполняли роль партизан, захваченных в плен, мало их радовал. Прошли они, таким образом, один населённый пункт, легко снабдившись продуктами, но дальше нервы обоих безоружных дали сбой.