«Безмолвным Братьям запрещено вмешиваться в дела внешнего мира. Какова бы ни была ваша проблема», — сказал брат Захария, — «я настоятельно рекомендую вам проконсультироваться с вашим Институтом.»
Он склонил голову и собирался отвернуться.
— Моя проблема заключается в оборотнях, контрабандой доставляющих в Нью- Йорк Инь-Фень, — выкрикнул за его спиной Рафаэль. — Слышали когда-нибудь про Инь-Фень?
Колокольчики и песни Теневого Рынка, казалось, стали тише. Брат Захария резко повернулся к двум вампирам. Хитрый блеск в глазах Рафаэля Сантьяго указал брату Захарии на то, что Рафаэль немало знал о его собственной истории.
— А, — произнес вампир. — Вижу, что слышали.
Захария обычно пытался сохранить воспоминания о своей жизни смертного, но теперь ему пришлось приложить усилия, чтобы прогнать пронизывающий кошмар о том, как еще ребенком он проснулся с серебром, горящим в жилах, потеряв всех, кого любил.
«Где вы услышали про Инь-Фень?»
— Я не собираюсь рассказывать это вам, — сказал Рафаэль. — А еще я не намерен позволять свободно распространять это вещество в моем городе. Большое количество Инь-Феня направляется сюда на борту судна, перевозящего грузы из Шанхая, Хо Ши Мина, Вены и самого Идриса. Корабль будут разгружать в Нью- Йоркском терминале для пассажирских судов. Вы поможете мне или нет?
Рафаэль уже упоминал лидера клана, который проводил ужасные эксперименты с наркотиками. Захария предположил, что среди обитателей Нижнего Мира, которые могли быть потенциальными клиентами, на Рынке уже ходило множество слухов об этой поставке. Тот факт, что обитатель Нижнего Мира с консервативными взглядами на мир прослышал об этом, был лишь счастливой случайностью.
«Я помогу вам», — ответил брат Захария. — «Но мы должны посоветоваться с Нью-Йоркским Институтом. Если хотите, я могу пойти с вами и разъяснить обстоятельства дела. Лайтвуды оценят информацию, которую вы предлагаете. Это будет отличной возможностью улучшить отношения между Институтом и всеми обитателями Нижнего Мира в Нью-Йорке.»
Рафаэль не выглядел окончательно убежденным, но спустя некоторое время все же кивнул.
— Вы пойдете со мной? — спросил он. — Не подведете меня? Они не будут слушать вампира, но, полагаю, могут прислушаться к мнению Безмолвного Брата.
«Сделаю все, что от меня зависит», — заверил брат Захария.
Лукавые нотки послышались в голосе Рафаэля:
— А если они мне не помогут? Что, если они или даже Конклав откажется поверить мне, что вы будете делать тогда?
«Я все равно помогу вам», — ответил брат Захария, игнорируя холодный стон братьев в сознании и думая о ясных глазах Тессы. Он до ужаса боялся лишиться встреч с ней, но когда они все же увидятся, то хотел сделать это с незапятнанной совестью. Он не мог позволить хоть одному ребенку пережить то же, через что прошел он сам, если мог предотвратить это. Захария не мог испытывать те же чувства, что и смертный, но Тесса могла. А он не мог позволить ей разочароваться в нем, ведь она была последней звездой, которая его направляла.
— Я пойду в Институт вместе с вами, — вызвалась Лили.
— Даже и не думай, — отрезал Рафаэль. — Это небезопасно. Вспомни, Круг напал на Магнуса Бейна. — Льда в голосе Рафаэля было достаточно, чтобы на неделю покрыть инеем весь центр Нью-Йорка в разгар лета. Он с неприязнью смерил взглядом Брата Захарию. — Магнус изобрел вам порталы и не получил от Сумеречных охотников даже благодарности за это. Он — один из самых могущественных колдунов в мире, и при этом настолько мягкосердечен, что бросается на помощь злобным убийцам. Он — лучшее из того, что Нижний Мир может предложить. Если бы Круг избрал его своей целью, то они бы повредили нам всем.
— Что было бы чертовски досадно, — подтвердила Лили. — Ведь еще Магнус закатывает потрясающие вечеринки.
— Я не слышал, — сказал Рафаэль, с отвращением бросая косой взгляд на жизнерадостное буйство Рынка. — Не люблю людей. И сборища.
Оборотень с зачарованной луной из папье-маше на голове, пронесся мимо Рафаэля с криком «Ау-у-у!» Рафаэль обернулся, чтобы взглянуть на него, и оборотень отшатнулся, подняв руки вверх и бормоча: «Простите. Ошибочка вышла».
Несмотря на легкое сочувствие оборотню, Брат Захария немного расслабился при виде того, что этот вампир не совсем безнадежен.
«Насколько я понимаю, вы высоко цените Магнуса. Я тоже. После того, как он помог кое-кому очень близкому…»
— Вовсе нет! — прервал его Рафаэль. — И мне совершенно неинтересно слушать вашу историю. Не передавайте ему то, что я говорил. Я имею право иметь свое собственное мнение о коллегах. Что вовсе не означает моей к ним привязанности.