Анатолий Софронов
Сын
Драма в двух действиях
Алексей Платов.
Евдокия Платова.
Михаил Платов.
Ольга Платова.
Екатерина Шувалова.
Семен Безбородько.
Николай Головоногов.
Андрей Трошин.
Григорий Померанцев.
Степан Камарчук.
Мария Сорокина.
Галя — официантка.
Секретарь Трошина.
Посетители ресторана.
Действие первое
Осенний парк. Входят Катя и Алексей. Они продолжают разговор. Издалека доносится музыка.
Алексей. Странно человек устроен... Волновался, готовился, мечтал о поездке, а теперь, когда нужно уезжать, начинает думать... Ты меня не слушаешь?
Катя. Слушаю.
Алексей. Думать об этих кленах, дорожках, улицах, вспоминать о любимых скамейках... Неужели тебе не хочется поехать?
Катя. Нет. Мне хочется ходить по этим дорожкам, сидеть на любимых скамейках, встречать весну и провожать зиму.
Алексей. Через три года мы вернемся и ничего не узнаем: ни нашего города, ни этого парка. Разве это не интересно?
Катя молчит.
Можно, вероятно, прожить всю жизнь на одном месте, не торопясь, спокойно, размеренно делать свое дело. А можно... Можно увидеть весь мир, всю планету, в один год прожить сто лет.
Катя. Алеша, ты фантазер! Все зависит от человека — можно жить здесь и увидеть гораздо больше.
Алексей. А я хочу знать — как к нам относятся в Африке. Не по газетам знать, а сам, лично...
Катя. Алешенька, милый, почему надо обязательно куда-то уезжать?
Алексей. Ну пойми! У меня какая-то страсть уезжать, возвращаться, опять уезжать. Все видеть, быть за тысячу километров от дома, в другом конце планеты... Африка!.. Что ты знаешь о Кении?
Катя. Это где-то очень далеко. Я не могу знать обо всем, что так далеко.
Алексей. Для меня это сейчас близко. Нет, все-таки скажи, что ты знаешь о Кении?
Катя. Это где-то около экватора.
Алексей. А еще?
Катя. Там пальмы.
Алексей. Еще!
Катя. И, конечно, обезьяны.
Алексей. Еще, еще!
Катя. Тигры!
Алексей. Тигров нет... там львы... жирафы. Кению очень любил Хемингуэй. Он там охотился.
Катя. В снегах Килиманджаро, да?
Алексей. Да! Хемингуэй охотился, а я буду искать нефть.
Катя. Ты будешь искать нефть, а я буду охотиться на антилоп?
Алексей. Почему на антилоп?
Катя. Так делала Мэри, жена Хемингуэя.
Алексей (после молчания).
Катя. Алеша, а вдруг я не способна стать Мэри? Согласись, бывают же не только героические личности.
Алексей. В Сталинграде, где погиб твой отец, шли на смерть не только героические личности.
Катя. Ты все преувеличиваешь. Ну, поедешь, ну, поработаешь... Вернешься обратно, если тебя не съедят эти африканские львы... И все. Разве не так?
Алексей. Не так, Катя, совсем не так. Что мы знаем о счастье? Что такое счастье?
Катя. Вот сейчас мы с тобой в парке. Это счастье.
Алексей. А мы с тобой там — это не счастье? Я хочу успеть сделать в своей жизни как ложно больше, хочу принести людям много радости, счастья. Люди получат свою нефть — это счастье. Счастье для них, там.
Катя. По-моему, мы ошибаемся, когда ищем счастье за синими озерами. Оно здесь, рядом. Умей его только тихо послушать и понять... (Замолчав, смотрит на Алексея.) Алеша, а нельзя без крокодилов?.. Ты будешь постоянно в экспедициях, будешь искать, искать, искать нефть. Для тебя это главное. А я? Для меня, пойми, — моя работа, мои опыты. А что я буду делать там? Ко львам я даже в зоопарке боюсь подходить. А в зоопарке они в клетках. Я не могу ехать, Алеша. Мне там просто нечего будет делать. Ты не Хемингуэй, а я не Мэри.
Алексей. Нет, ты поедешь! Все равно ты поедешь!
Раскаты грома. Дождь. Алексей и Катя бегут на авансцену. Опускается занавес, на котором — высвеченные контуры города. Гремит гром. Шум дождя.