Уэйд долго не мог успокоиться, что мать подвергала себя опасности, отправляясь в дорогу с неизвестным возчиком. Он ахал, охал, обнимал мать, все время что-то спрашивал, не дожидаясь ответа, сам что-то начинал рассказывать, но тут же обрывал себя:
— Да что я все про нас! Ты лучше расскажи, как там Джон? Как Бо? Что тебе удалось узнать?
— Подожди, Уэйд, дай отдышаться, ты засыпал меня вопросами, на каждый из которых надо ответить обстоятельно.
Жена Уэйда, Сара, была беременна. Это очень шло ей. Сара выглядела основательной, спокойной и уверенной в себе. Она тоже была ужасно рада приезду свекрови.
— В нашей глуши хромота соседской лошади — самая интересная новость, — сказала она. — Но теперь-то уж вы не уедете, пока не расскажете нам обо всем, что вы видели и слышали.
Детишки Уэйда, а их было трое — двое мальчиков постарше и девочка пяти лет, — были почтительными и смышлеными. Бабушку они приняли сразу и тут же начали рассказывать ей о своих детских заботах и радостях.
Сара распорядилась устроить пышный ужин, хотя напомнила, чтобы все блюда были постными.
— Ведь вы тоже поститесь? — спросила она Скарлетт.
— Да-да, конечно, — поспешно ответила та, со стыдом вспомнив, что совершенно забыла о посте, ужиная с Билтмором в разных ресторанах.
Вечером они уселись у камина, и Скарлетт подробно рассказала им и о Джоне, и о Нью-Йорке, и о Вашингтоне. О том, что ей удалось узнать, как похлопотать, с кем из нужных людей познакомиться.
Сара и Уэйд слушали ее не перебивая.
Только изредка сын хлопал себя по колену и восклицал:
— Ну надо же! Ну ты посмотри!
Большую часть времени, конечно, занял рассказ о Джоне. Скарлетт во всех деталях поведала о приключениях Джона на Аляске, о работе его репортером, о его известности, о богатстве, упустила только момент расставания, потому что не хотела лгать. И, конечно, ничего не рассказала о Билтморе.
Спать легли за полночь.
А утром, сразу после завтрака, Уэйд уединился с матерью в кабинете, чтобы рассказать о своих новостях.
— Так славно, что ты вернулась, ма, — начал он. — Нам так тебя не хватало.
Скарлетт внимательно посмотрела на сына:
— Что-то случилось, Уэйд?
— Нет-нет, пока ничего страшного… То есть не такого уж страшного, чтобы сильно волноваться… Хотя…
— Что случилось, Уэйд?
— Да ничего особенного, ма… Просто мы разорены…
Уэйд опустил голову и закрыл лицо руками.
Скарлетт сидела, как громом пораженная. Это было невозможно! Этого не могло произойти даже при самых неблагоприятных условиях. Да сгори сейчас хоть вся Тара, весь поселок, умри внезапно весь скот — и тогда бы у них хватило средств выкарабкаться.
— Что ты говоришь, Уэйд? Мы не можем разориться! Только если тебя арестуют с конфискацией всего имущества и принадлежащих лично тебе средств. Да и тогда я смогла бы выкупить Тару. Ведь у меня есть еще акции. У нас много денег, Уэйд! — сказала Скарлетт, понимая, впрочем, что и сын это прекрасно знает.
— Мама, я все это знаю не хуже тебя, — тут же подтвердил ее мысли Уэйд. — И тем не менее…
— Хорошо, объясни, что случилось? — Скарлетт старалась быть спокойной. Но чувствовала, что долго не выдержит.
— Все из-за этого табака.
— Но ты же говорил, что табак удался на славу.
— То-то и оно! Мама, его было столько, что я думал, мы уже и хлеб едим с этим табаком — запах стоял на всю округу. Мне пришлось срочно строить три новых амбара для сушки. Его было столько!..
— Ну!
— Я решил, что попробую продать его сам, а не через агентов. Я продал его весь и по очень хорошей цене.
— Подожди, Уэйд, так мы разорились или разбогатели?
— Мама, у меня не оказалось какой-то там лицензии, какого-то разрешения, я не уплатил какие-то налоги…
— Какой лицензии? Какое разрешение?! Я впервые слышу об этом! Все в округе выращивают на своих полях, что хотят…
— Но никто не продает… Словом, мне предъявили такой штраф… Мама, мы разорены…
Уэйд снова закрыл голову руками, словно ожидал, что мать сейчас начнет бить его.
Скарлетт молчала. Ах, как хорошо, что она сразу приехала сюда. Словно сердце ей подсказало — у сына беда.
— Уэйд, скажи мне вот что: ты сам решил продавать табак, или тебе кто-нибудь подсказал? Я спрашиваю об этом потому, что знаю — сам бы ты никогда не решился.
Уэйд молчал.
— Кто это был? — спросила Скарлетт.
— Ты его не знаешь.
— Кто это был?
— Один парень. Не местный. Он из Атланты. Его зовут Айвор Монтегю.