— Костюмы уже отдали на другой фильм, — мрачно вставлял костюмер.
— А декорации разобрали.
— Я отказываюсь сегодня работать, — говорил актер. — У меня совсем другие планы.
— Ну, все сказали? — осведомился Джон, когда поток возражений начал иссякать. — А теперь прошу всех на съемочную площадку. Начинаем со сцены приезда.
Он поднялся и решительно направился в павильон.
«Пойдут или нет? Пойдут или нет? — стучало в его мозгу. — Если не пойдут, я проиграл».
Первым последовал за Джоном Тома, сказав:
— Ну что ж, посмеемся!
Остальные присоединились к нему.
Декорации стояли на месте, да и костюмы никуда не пропали.
Актеры пошли переодеваться и гримироваться, а Джон оглядел декорацию и сказал:
— Уберите всю мебель и принесите простой стол и два табурета.
— Позвольте спросить, зачем? — иезуитски улыбнулся реквизитор.
— Потому что в монастыре не может стоять мебель с амурчиками и обнаженными красавицами.
— Но будет слишком скучно, — сказал реквизитор.
— Месье, боюсь, что мы снимаем не комедию. Прошу исполнять.
Реквизитор вопросительно посмотрел на оператора, но тот только поджал губы.
Вскоре мебель поменяли.
— Где актеры? — спросил Джон.
— А что, уже можно снимать?
— Нет, я хотел бы на них посмотреть.
— Но вы же видели их.
— Будьте любезны, пригласите сюда актеров, — сказал Джон, стараясь говорить спокойно.
Актеры появились с явной неохотой.
— Месье звал нас? — спросила актриса. — Уже можно снимать?
— Нет, мадам, снимать нельзя ни в коем случае. Кто сделал вам этот грим?
— Я сделала его сама. Он вам не нравится?
Черной краской глаза были обведены так сильно, словно кто-то наставил бедной актрисе синяков.
— Тогда поставлю вопрос иначе — какой интриган заставил вас поверить, что это красиво? Он просто радуется, что вы так уродуете себя. Смойте, пожалуйста, все.
— Все?! — ахнула актриса.
— Да, все, причешитесь гладко. Соберите волосы на затылке в узел. И, пожалуйста, снимите ваши сережки. Монахини не носят украшений.
— Но тогда я… Но… На экране я буду выглядеть просто белой тенью! Вы хотите погубить мою карьеру? Это вы интриган! — закричала актриса.
— Мне очень жаль, что вы не понимаете, как прекрасно ваше лицо без всякого грима, — сказал Джон.
— Но это же кино! Здесь свои условия!
— Для хорошей актрисы не должно быть особых условий. Она остается таковой всегда, я прав, мадам?
— Но хотя бы чуть-чуть подвести глаза можно? — взмолилась актриса.
— Если совсем незаметно, — согласился Джон. Он повернулся к актеру. — Месье, это ваши волосы так вьются? Или это результат фантазии парикмахера?
— Парикмахера, — мрачно сказал актер.
— У него сумасшедшие фантазии, месье. Знаете, как люди завидуют чужой славе! Скажите, при помощи воды можно смыть эту фантазию? А заодно и тени вокруг ваших глаз.
— Я не буду делать ни того ни другого.
— В таком случае мне придется расторгнуть ваш контракт, — жестко сказал Джон.
Актер изящным жестом поправил прядь своих кудряшек и сказал:
— Попробуйте.
— Без особого удовольствия, — ответил Джон.
Он послал за Тео, и тот явился моментально.
— Тео, как я должен поступать с человеком, который нарушает условия контракта? Имею ли я право расторгнуть соглашение?
— Вполне, — сказал Тео. — А что случилось? Кто-то отказывается работать?
— Это уже детали, — сказал Джон. — Я хочу расторгнуть контракт с актером, потому что он…
— Нет, — сказал Тео. — Это невозможно.
Актер победно улыбался.
— В таком случае я прошу принести мой контракт. Я выбываю из игры.
— Ну что ж, Джон, нам, конечно, будет очень жаль, — сказал Тео, — но раз ты настаиваешь…
— Нет, ты еще не знаешь, Тео, насколько вам будет жаль, — сказал Джон. — Завтра же я начну судебный процесс против твоей студии. Мои адвокаты добьются выплаты такой неустойки, что вам придется всю оставшуюся жизнь расплачиваться со мной.
Джон говорил зло и жестко. Он вдруг понял, что мягкость и уважительный тон совершенно не действуют здесь.
— Твои адвокаты? — улыбнулся Тео. — И у тебя хватит денег их нанять?
Теперь пришла очередь улыбаться Джону.
— А сколько ты бы взял, чтобы защищать мои интересы в суде?
— Я? — удивился Тео.
— Да, ты. Ты ведь юрист?
— Ну, скажем, две тысячи франков! — явно завысил свой гонорар Тео.
— Отлично. Это недорого, если учесть, что студия заплатит мне тысяч двести. — Он полез в карман, достал чековую книжку и выписал чек на две тысячи франков.