— Ма, этот человек всерьез?
— Думаю, да, — ответила Скарлетт.
— В моем совете ты не нуждаешься?
— В таких вещах вообще нельзя советоваться.
— Пожалуй, — сказал Уэйд. — Тогда я имею право хотя бы высказать свое мнение?
— Разумеется.
— Мне не нравится Билтмор. Понимаю, что ничего другого ты от меня услышать и не ожидала. Если он когда-нибудь обидит тебя, я с ним рассчитаюсь.
— Уэйд, он не собирается меня обижать.
— И слава Богу. Только об одном прошу тебя, ма, не позволяй ему унижать себя.
— Уэйд, о чем ты говоришь? Что плохого сделал тебе этот человек? Почему ты о нем так судишь? Только потому, что кто-то вдруг стал претендовать на место Ретта? Я думала, сын, ты более разумный и великодушный человек. Мне очень горько слышать от тебя такие слова.
— Прости, ма, наверное, я не должен был этого говорить. Наверное, ты права. Я очень любил отца. И до сих пор люблю. Для меня он самое святое. Ум, чистота, честь, сила… Мне всегда казалось, что лучшего человека на свете нет. Что мой отец незаменим.
— Ты не учел одного, Уэйд, он умер! — воскликнула Скарлетт. — А я живу.
Слезы появились на ее глазах.
— Прости, ма, прости меня… — Уэйд обнял мать и губами высушил ее слезы. — Я все еще остаюсь мальчишкой, когда речь заходит об отце.
— Это прекрасно, Уэйд. Но пойми и ты меня. И прости, если сможешь.
— О чем ты, ма?! Будь счастлива. Я постараюсь подружиться с Билтмором.
— Спасибо, сын. Это было бы здорово, хотя я не хочу, чтобы ты насиловал себя. Время все поставит на свои места.
После отъезда Уэйда Билтмор предложил Скарлетт прогуляться верхом. Скарлетт понимала, что Тим возлагает на эту поездку какие-то надежды, и сама вся внутренне собралась.
Они выехали поутру по направлению к холмам. Солнце уже встало, но не жгло, была приятная прохлада, а быстрый ветер, овевающий лицо, пах увядшей травой.
Билтмор сразу же задал быстрый бег, пустив своего скакуна рысью. Скарлетт поначалу думала, что непременно отстанет. Но и ее гнедая неслась ровно и ходко. В Скарлетт вдруг появилось то чувство, которое овладевало ею когда-то в молодости, — азартное и безумное чувство любопытства — заглянуть за горизонт, пока самое интересное, что спряталось за ним, еще видно.
Она пришпорила свою лошадь, и та, словно и ей передалось настроение всадницы, понеслась, распластываясь над землей, как летучая тень.
Билтмор внезапно оказался позади. И это вызвало в Скарлетт новый прилив озорного азарта. Она по-индейски прерывисто закричала и пригнулась к самой гриве, чтобы слиться с лошадью в одно целое…
И вдруг почувствовала, что оставляет позади годы и годы. Годы одиночества и спокойного увядания, годы размеренной тихой жизни и почетного материнства. Оставляет за спиной стариковскую мудрость и рассудительность, надвигающуюся с неотвратимостью смерть. Она неслась навстречу своей молодости, свежим и непричесанным мыслям и чувствам, открытиям и наивным радостям, она неслась навстречу жизни.
На холме она остановила лошадь и, спрыгнув с нее, упала в сухую густую траву, точно так же, как когда-то, давно, не боясь удариться о камень, простудиться от холодной земли, упала и увидела глубокое небо над собой…
— Мне надо было знать, что город расслабляет! — весело оправдывался Билтмор, осаживая коня и тоже спрыгивая на землю. — Вы настоящая южанка! Наверное, амазонки были в вашем роду!
— Наверное! — засмеялась Скарлетт.
Билтмор сел рядом, бросил хлыст и снял перчатки.
— Красиво у вас! — сказал он.
— Да, эти просторы, наверное, какой-то особой широтой одаривают местных жителей.
— А! Да! Как же вы можете сказать иначе, — рассмеялся Билтмор. — Жители гор в таких случаях говорят, что у них душа возвышенная!
— А что говорят жители лесов? — спросила Скарлетт. — Что их души темны?
— Нет, что непролазны! — захохотал Билтмор.
— Жаль, что жителям городов нечего сказать про свои души!
Билтмор вдруг посерьезнел.
— Почему же? Есть что сказать, — произнес он тихо.
Скарлетт тоже перестала улыбаться и села.
— И что же они могут сказать? — спросила она.
— Что в их огромных домах, уставленных мебелью и хрусталем, так холодно. Что они строят небоскребы и мостят улицы только для одного — скрыть ледяную пустыню.
Билтмор замолчал. Скарлетт слушала его затаив дыхание.