— Моя жена умерла семь лет назад. Врачи лечили ее от грудной жабы… Но я знаю, что она умерла не от этого. Ей просто было холодно в городе… Правда, я понял это слишком поздно, когда ее уже не стало.
— Вы любили свою жену… — не столько спросила, сколько констатировала Скарлетт.
— Больше жизни, — подтвердил Билтмор. — Нельзя сравнивать, но, наверное, ничуть не меньше, чем вы любили своего мужа.
Скарлетт вспыхнула. Билтмор словно читал ее мысли.
— Да, я любила Ретта. Наверное, я люблю его до сих пор. Только это уже совсем другое чувство.
— Понимаю…
— Только вчера мы говорили о нем с сыном. Дети до сих пор обожают его.
— Это видно… Они славные ребята, — сказал Билтмор упавшим голосом.
— Я очень люблю их.
— Но мне кажется, они не очень любят меня, — грустно заметил Билтмор.
— Наверное, любовь — это не то чувство, которое они должны к вам испытывать. Может быть, уважение? — осторожно спросила Скарлетт.
— Да-да, я понимаю… Сейчас и этого было бы вполне достаточно. Но… — Билтмор осекся.
— Продолжайте, — приободрила его Скарлетт.
— Это совсем не просто — продолжать. Никогда не думал, что буду так робеть. Словом, я хотел…
— Да…
— О, миссис Скарлетт, не торопите меня… Я просто хотел спросить у вас, как вы посмотрели бы, если бы какой-нибудь уже немолодой джентльмен предложил, скажем, вам разделить с ним оставшиеся дни?
— Если это касается кого-то другого, то я, пожалуй, не стала бы высказывать своего мнения…
— А если это касается вас и меня? — чуть дыша спросил Билтмор.
— В таком случае я не стала бы делать вид, что мне это неприятно. Но все это только предположения, не так ли? — лукаво спросила Скарлетт. У нее не пропало озорное настроение.
— Нет, это не предположение. Это — предложение, — еле выдавил из себя Билтмор.
Он покраснел, покрылся испариной, руки его нервно мяли травинку.
— Надо так понимать, сэр, что вы предлагаете мне стать вашей женой? — спросила Скарлетт.
— Да. Да, Скарлетт, я предлагаю вам стать моей женой! — горячо воскликнул Билтмор.
— Я согласна.
Какое-то время Билтмор не мог выговорить ни слова. Он вскочил, потом опять сел. Полез в карман, снова вскочил, вытащил коробочку и подал Скарлетт.
— Что это? — спросила она, уже, впрочем, догадываясь.
В коробочке на красной бархатной подушечке лежало кольцо с массивным бриллиантом.
— О! Билтмор, — выдохнула Скарлетт. — Оно прекрасно. Благодарю вас.
Она тоже поднялась с земли, чувствуя торжественность момента.
— Наденьте его, я вас очень прошу!
— Помогите, — сказала Скарлетт, подставляя Билтмору руку.
Он вынул кольцо и надел на безымянный палец левой руки. Потом склонился и поцеловал Скарлетт в запястье.
Она тронула свободной рукой его лоб.
— Это помолвка, — сказала она. — В таких случаях не обязательно целоваться, но я предлагаю нарушить традицию…
Поиск святых
Впрочем, закончилось все для Джона не так уж и мрачно. Он выкупил копию своего фильма у фирмы, а Бьерн организовал несколько просмотров для своих многочисленных друзей.
Теперь уже комплименты в его адрес были более тонкими и профессиональными.
— Я и не думал, что эти серые тени могут претендовать на нечто большее, чем…
— Балаганное развлечение? — продолжал мысль собеседника Джон. — Знаете, месье Клод, я и сам думал так не более полугода назад.
Собеседником Джона был не кто иной, как Клод Моне, тот самый знаменитый художник-импрессионист, которым Джон так восхищался в Нью-Йорке.
— Да-да… Впрочем, я думал об этом, — сказал Моне. — Мне всегда тесно было в застывшей картинке, изображение должно жить, меняться, трансформироваться…
— Мне кажется, это удается вам с блеском, — искренне сказал Джон.
— Не знаю, пытаюсь, — задумался Моне. — Обещайте мне, что обязательно покажете следующую свою работу.
— Обещаю, но не знаю, когда это произойдет.
— Нельзя останавливаться, молодой человек. Если художник останавливается, он все равно движется, но только назад.
А следующая работа Джона действительно была под большим вопросом. Фирма по-прежнему предлагала ему какие-то сценарии, но ставила жесткие условия работы — неделя, и фильм готов. Джон понимал, что так работать не сумеет.
— Надо просто купить эту студию, — сказал Бьерн.
— Нет, это не выход. Это тупик. Скажи, ты станешь заниматься управлением, финансами, всей этой бюрократией?