— Мама, ты хочешь сказать?.. — наконец догадался он.
— Вот так ма! Вот так молодец! — закричал Уэйд. — Слышишь, Сара?!
— Мамочка, вы просто чудо! — Сара подбежала к Скарлетт и расцеловала ее.
— И как ты решилась? — спросил Уэйд. — Ты просто героиня!
— Ох, мне и самой было страшно поначалу, — смеясь от радости, сказала Скарлетт.
Джон поцеловал мать.
— Ма, ты потрясающая женщина всех времен и народов!
— Я так люблю вас, дети мои! — говорила Скарлетт. Гора свалилась с ее плеч.
На следующий день Джон и Уэйд поехали на станцию встречать Билтмора.
Он прислал накануне телеграмму, в которой сообщил, когда точно прибудет. «Встречайте нас семнадцатого декабря в три часа пополудни. Тимоти Билтмор».
— Они с Достом поместятся на нашей двуколке? — спросила Скарлетт. — Или запрячь еще одну?
— Ничего, ма, — сказал Уэйд, — в крайнем случае я пересяду к кучеру.
— Лучше я пересяду, — сказал Джон. — Ты все-таки старший брат.
По дороге братья обсудили новость, которую сообщила им мать. Оба пришли к выводу, что она смелая женщина, что она молодец, и оба в глубине души подумали, что очень хотят увидеть своего будущего брата или сестру.
До прибытия поезда оставалось еще несколько минут, и Джон прошел к товарным вагонам, где когда-то садился на поезд в Нью-Йорк.
Ковбои загоняли в вагоны коров и быков, лениво переругивались, хохотали по всякому пустячному поводу.
— Что, парень, — спросил один из них, — хочешь стать ковбоем?
— Нет, — ответил Джон, — я бы не вынес. Очень уж тяжелая работа.
— Ишь ты! Понимает! Правильно, парень, пастух он и есть пастух.
Издали показался пассажирский, и Джон, пожелав ковбоям удачи, поспешил на перрон.
Первым из вагона вышел Билтмор, за ним Дост, а потом — Джон даже опешил от неожиданности — вышла Эйприл.
— Хоть что-то у нас работает как следует, — сказал Билтмор, протягивая руку Уэйду. — Познакомьтесь, это моя дочь. Эйприл Билтмор.
— Очень приятно, Уэйд Батлер, — несколько чопорно представился Уэйд.
— С вами, Джон, я ее знакомить не стану, — улыбнулся Билтмор, пожимая Джону руку.
— Здравствуйте, Эйприл. Здравствуйте, Дост.
— Отец все волновался, что мы опоздаем и вы здесь замерзнете, — сказал Эйприл, не глядя Джону в глаза.
— Прибыли минута в минуту, — сказал Билтмор с гордостью, словно это он вел поезд.
На сиденье к кучеру теперь пришлось пересаживаться обоим братьям, потому что Дост и Билтмор привезли с собой по два здоровенных чемодана. Но кое-как разместились.
— А вот вас я не ожидал увидеть, — сказал Билтмор Джону, когда уже тронулись. — Вы когда приехали?
— Два дня назад, — ответил Джон.
— Ты знала? — спросил Билтмор у дочери.
— Нет, — сказала она.
— Но догадывалась, — улыбнулся Джон.
Эйприл промолчала.
Дост начал рассказывать о своих новых делах в Вашингтоне, все время ссылаясь при этом на Билтмора.
Джон сидел к гостям спиной и только иногда поворачивал голову, чтобы задать какой-нибудь вопрос. Спиной он чувствовал взгляд Эйприл, чувствовал какое-то напряжение, но, как ни странно, это напряжение не мучило его. Наоборот, оно наполняло Джона радостью и уверенностью.
Вскоре показался дом, и Билтмор, который почти не принимал участия в разговоре, произнес, ни к кому, собственно, не обращаясь.
— Уф, волнуюсь…
Скарлетт вышла встречать на крыльцо.
Джону было любопытно, как они поздороваются с Билтмором. Любопытно и неловко. Он никак не мог забыть, что мать когда-то встречала на крыльце отца.
Билтмор поцеловал Скарлетт руку, она чмокнула его в щеку.
— Пэри, вот неожиданность! — обрадовалась Скарлетт. — Отец даже не намекнул!
— Это вышло случайно. Я приехала за день до его отъезда…
— Ну проходите, проходите…
В доме уже готовились к обеду. Скарлетт отвела Эйприл в ее комнату, о чем-то они перешучивались с Билтмором, что-то она спрашивала у Доста…
Джону стало легче. Нет, Билтмор не заменяет отца, не утверждает себя в этом доме. Он просто рад видеть Скарлетт, он совсем не нервничает, но и не хозяйничает. Он ведет себя достойно.
И тут же Джон подумал, что не хотел бы оказаться на месте Билтмора — ты приходишь в дом с добрыми намерениями со своим интимным чувством, а на тебя смотрят каждую секунду с немым вопросом — как ты себя поведешь? что скажешь? как посмотришь?
— Вы надолго, Джон? — спросил Билтмор.
— Не знаю. Не думаю. Но немного поживу.
— Устали?
— Скорее другое — отстал. Все-таки Америка живет как-то уж очень быстро.