— Значит, ты и есть должен больше всех. Правильно?
Громила опять задумался.
Бо стало уже даже неинтересно, настолько легко ставился спектакль. Так искренне «актеры» играли свои роли.
Правда, жизнь богаче любого спектакля. Бо чуть не поплатился за свою режиссуру.
На следующем привале, как и было задумано, громила потребовал себе дополнительной еды.
Скандал начал катиться по запланированному руслу, бандиты уже двинули друг друга разок, уже хватались за оружие, уже должен был вот-вот прозвучать положенный в финале третьего акта трагедии выстрел…
— Я больше всех тащу и должен есть больше всех! Поняли?! — орал громила.
— Пусть ест! — орал русский.
— А я должен сдохнуть с голоду?! — орал «иезуит».
— Ну и сдохни!
— Ты сам сдохни!
— Убью!
— Это я тебя убью, мразь!
— Я должен есть больше всех, — упрямо повторял громила. — Бо сказал, что я должен есть больше всех. А я и сам знаю…
Драка мгновенно прекратилась. Бандиты разом обернулись к Бо.
Режиссер понял, что актеры вышли из-под контроля. Оправдываться не имело смысла. Они сейчас не понимали слов. Им надо было на кого-то вылить свою злобу. Они сейчас не помнили ни о том, что Бо единственный знает дорогу, ни о том, что за него можно получить выкуп. Они сейчас должны были кого-нибудь убить.
— Так я отдам тебе свою порцию, — сказал Бо спокойно. — Мне не слишком нравится человечина.
Бандиты завертели головами. Хватило намека. Они поняли, что против кого-то из них зреет заговор. Но вот против кого? Кому первому надо стрелять?
Ах, как слепы люди в гневе! Они совсем забыли о том, что еды у них на неделю, что есть кого-нибудь нет никакой необходимости. Но они один раз уже испробовали вкус запретного, тогда каждый наверняка подумал: только бы не я следующий! И теперь этот миг настал.
Бо оставалось только выбрать подсказку. Она должна быть точной. Она должна быть безошибочной.
— Я даже не знаю, чем русское мясо отличается от другого, — пожал плечами Бо.
Русский выстрелил сразу же. Громила завалился, как куль с картошкой.
Подсказка была не только верной. Она оказалась смертельной.
Следующим с дыркой в голове упал «иезуит».
Русский перешел на непонятный для Бо язык, наверное, на родной. Он бил ногами трупы своих мертвых коллег и орал что-то непонятное и злое.
Успокоился он только через два часа, когда они довольно далеко отошли от страшного места.
Русский был в раздумье. Теперь возвращаться в лагерь было нельзя. Ведь он прикончил двух бандитов, а остальные спросят с него за это. Но и на стоянку проводников идти тоже было опасно.
Бо словно читал его мысли и понимал, что выводы русский сделает для Бо неутешительные. В конце концов русский не такой уж дурак и сообразит, что Бо подстроил все, и застрелит его.
Ночью оба не спали.
А наутро русский вдруг сказал:
— Я отведу тебя к твоим проводникам. Но ты пообещаешь мне, что заплатишь за эту услугу.
— Обещаю, — ответил Бо, выдержав паузу.
Именно эта пауза была так важна для русского. Он поверил.
Он развязал Бо и дальше они уже шли, как два партнера.
Проводники действительно ждали Бо.
— Мать твою перетак! — обрадовался Мгаба. — Я же говорил маса, не ходить туда, в задницу. Но маса пошел.
Через месяц Бо был уже в Америке…
А что с русским?
Его убили в ближайшей деревне. Кто-то вспомнил, что белый в такой же шляпе приходил сюда с другими белыми, грабил, жег и убивал. И хотя русский никогда не был здесь, его все равно убили. Белые лица для негров были неразличимы…
Расставания и встречи
Итальянская семья переезжала. Джованни нашел более удобное жилье рядом со своей работой. Правда, Марии теперь придется ездить на свою фабрику почти два часа, но такие мелочи в итальянской семье в расчет не брались.
Расставание было грустным.
Мария накануне ночью пришла к Джону и оставалась у него до утра. Она все время плакала, никакие утешения не действовали на нее. Джон подарил ей платье, но и это не обрадовало Марию.
— Что я скажу отцу? Откуда у меня такое дорогое платье?
— Да оно вовсе не дорогое, — сказал Джон. — Я хотел бы подарить тебе что-нибудь в самом деле стоящее, но ты же знаешь, что я пока получаю совсем небольшую зарплату.
— Но ведь ты уже стал репортером.
— Это только в свободное время. Моя основная работа — посыльный у Найта. А что, отец в самом деле так и не догадывается, что у нас с тобой?..
— Если бы он догадался, он бы убил тебя, — просто сказала Мария.