Поначалу было решено везти тело Янга в Вашингтон, чтобы похоронить его со всеми подобающими государственному деятелю почестями, но семья настояла на том, чтобы похороны прошли в Нью-Йорке.
Ожидалось прибытие президента, членов Конгресса, Палаты представителей, губернаторов, словом, всего политического бомонда Америки.
Найт два дня выбивал пропуск для себя и Джона. Это оказалось непросто, потому что журналистов ожидалось огромное количество. Кроме того, власти опасались волнений. Но Найт-таки выбил пропуска и теперь мчался на кладбище вместе с Джоном.
Эти дни были вообще сумасшедшими для Найта, Джон еле успевал выполнять его поручения. Настойчивость, с которой Найт выбивал пропуска, тем не менее натолкнула Джона на мысль, что Найт на похоронах надеется разрешить какую-то загадку. Поэтому он решил внимательно наблюдать за ним.
Кладбище было оцеплено конной и пешей полицией так плотно, словно полицейские получили приказ — не пропустить и мышь.
Траурный кортеж еще не прибыл, но народу собралось уже великое множество.
Джону сразу же бросилось в глаза, что добрая половина собравшихся — негры. Их отделяла от остальных цепь из тех же полицейских.
Такая же цепь, если не более плотная, отделяла группу человек в пятьсот. У них в руках были плакаты и кресты.
Это были враги Янга.
Пройдя через три проверки, Джон и Найт оказались на кладбище. Здесь уже выстроился воинский караул с карабинами, оркестр, стояли ряды скамеек и трибуна.
Найт направился не к скамейкам. Он прошел по дорожке мимо вырытой могилы и остановился на холме метрах в тридцати.
Отсюда все было видно как на ладони.
Джон установил треногу и фотоаппарат. Найт закурил, но тут же погасил папиросу, все-таки это было кладбище.
Через десять минут за кладбищенской оградой началось движение. Поначалу слабое, вялое, но по мере приближения кортежа все более активное, даже бурное.
Сначала нестройно и негромко, а потом со страшной четкостью послышалось:
— Ку-клукс-клан! Ку-клукс-клан! Ку-клукс-клан!
Это скандирование покрыл мощный рев возмущенной толпы.
— Убийцы! Убийцы! Убийцы!
Найт оказался прав. Люди были уверены, что Янга убили.
Двинулись конные полицейские, пронзительно закричала какая-то женщина…
Кортеж появился в воротах кладбища.
Джон сразу же узнал президента. Тот шел, опустив голову, держа в руках сияющий цилиндр.
Огромная процессия вливалась в ограду кладбища мучительно долго.
Джон узнавал многие лица. Политиков, банкиров, промышленников… Вдруг среди толпы он увидел Лору Кайл и Фреда Барра. У обоих были скорбные лица. Рядом с ними шел человек со смуглым лицом, но не негр.
У Джона перехватило дыхание — это был Бо.
В какой-то момент Джону показалось, что Бо увидел его. Джон замахал руками, но Бо не обратил на него внимания.
Потом Джон вспомнил, что ему необходимо наблюдать за Найтом, и увидел, что тот впился глазами в скамейку, на которой рассаживались конгрессмены. Джон посмотрел туда же и увидел Эйприл. Рядом с ней сидел благообразного вида седой и степенный человек. Что-то в чертах лица Эйприл и этого господина было очень схожим.
«Да это же отец Эйприл, — догадался Джон. — Ну, конечно, он обязательно должен был приехать!»
А рядом Джон увидел молодого Янга. Они о чем-то тихо переговаривались с отцом Эйприл.
Джона снова кольнуло — где-то он видел этого парня, но и еще одно — наверное, молодой Янг именно тот, ради кого Эйприл бросила Найта.
Началась траурная церемония. Короткую речь произнес президент. Это были очень душевные слова, но президент и не мог говорить иначе. Завтра же его слова будет знать вся Америка…
Джон снова посмотрел на Найта. Тот по-прежнему не отрывал взгляда от Эйприл.
«Нет, никакой загадки смерти Янга-старшего Найт отгадать не сможет, — подумал Джон. — Впрочем, это и понятно. Совсем другая загадка мучает сейчас его».
Потом отгремели залпы. Гроб опустили в могилу.
Люди потянулись к выходу.
Джон хотел было броситься на поиски Бо, но в такой толпе это было невозможно, да и Бо пропал куда-то.
А вот Эйприл заметила Джона и Найта. Она хотела было помахать им рукой, потом, видно, вспомнив, где находится, опустила руку. Найт отвернулся. Эйприл виновато улыбнулась Джону и сделала выразительный жест, означающий — позвоните мне.
Джон кивнул. Конечно, он не собирался звонить, он кивнул только ради приличия.
С кладбища Найт и Джон отправились снова в редакцию. Необходимо было тут же поставить в ближайший номер надгробную речь президента.