— Ага, и ты его знаешь! Тот самый! Заезжал он и сюда. Только с меня что возьмешь? Впрочем, он и здесь поживился. Нет, он мелочью не гнушается. А вот Ридер единственный, кто смог оказать Стенсону сопротивление.
— А что же тогда эскимосы жалуются? Говорят, что Ридер убивает людей, бесчинствует.
— Как дети малые, — улыбнулся Сон. — Они этому Стенсону, да и не ему одному, платили дань каждые полгода. Грабители говорили им, что это законный налог, что за это они будут их защищать. Видно, чем-то делились с вождями и шаманами. А Ридер все это поломал. Между прочим, он сам бывший полицейский. Да ты увидишь его. Отличный парень.
Нельзя сказать, чтобы Джон сразу и безоговорочно поверил Сону, но какое-то сомнение в его душу он заронил. Действительно, Наг рассказывал нечто невообразимое. Сегодня уже невозможно бесчинствовать в Америке так открыто и нагло. Полиция живо послала бы отряд и распушила негодяя в два счета. Правда, Наг говорил, что Ридер купил полицейских. Но и в это верилось с трудом. Купить сразу всех — невозможно. Не такой уж он богач, этот Ридер. На пушнине миллионы не сделаешь. Словом, рассказ Сона еще больше заинтриговал Джона Батлера, и он еле дождался, когда Цезарь выздоровеет.
Действительно, в ущелье Лат вела одна узкая тропа, а по бокам ее возвышались почти отвесные скалы. Контролировать дорогу, таким образом, не составляло труда.
Со стражей ущелья Джон встретился довольно скоро.
Двое немолодых людей, вооруженных винчестерами, вышли из будки на тропу и приветственно подняли руки.
— Привет, ребята, к нам? — спросили они без тени враждебности.
Джон вышел к стражникам, поздоровался, представился и первым делом спросил:
— Пару дней назад к вам приезжал человек по имени Билл Найт?
Стражники почесали затылки и ответили:
— Нет, никто сюда не приезжал. Только Наг вернулся с материка. Это местный эскимос. Никакого Найта не было.
«Странно, — подумал Джон. — Странно и страшно. Вполне возможно, что Найта уже нет в живых».
Он внимательно смотрел на пожилых стражников, но глаза их были чисты и правдивы.
«Впрочем, что я понимаю в глазах? — подумал Джон. — Обмануть меня ничего не стоит».
— А вы по какому делу к нам? — спросил один из стражников.
— Да так, ищу место, где можно пострелять белок, — неловко соврал Джон. Стражники, правда, этого не заметили.
— Э-э, парень, здесь у тебя будет много конкурентов. У нас такие охотники — в глаз белку бьют.
— Ну, я погляжу. Если не понравится, подамся в другое место.
— Тоже верно, — согласились стражники. — Мир большой.
С этими разговорами они миновали узкое ущелье и оказались в небольшой долине, со всех сторон окруженной неприступными горами.
— А где мне тут найти комнату или что-нибудь вроде того? — спросил Джон.
— Ты пойди к кривой Мэри. Она тебя устроит и твоего пацана тоже.
Стражники показали Джону на дом, стоящий на вершине холма.
— А эскимосы ваши где живут? — спросил Джон.
— А вон там, у ручья, — махнул рукой один из стражников. — Да ты с холма все увидишь.
— Ну ладно, спасибо вам, — сказал Джон и словно между делом спросил: — А вы-то что охраняете?
— Да вот это все и охраняем, — сказали стражники. — На свете ведь не только охотники за белками, но и за людьми бывают.
Кривая Мэри оказалась молодой девушкой с копной русых густых волос, чистым, открытым лицом и мягкой улыбкой. При ходьбе она слегка припадала на левую ногу. Позже Джон узнал, что в детстве ее придавило деревом — отец ее валил лес в Канаде.
Дом этот построил ее муж. Он поселился здесь одним из первых. Он был охотником, позапрошлой зимой его задрал медведь-шатун. Детей у Мэри не было, хозяйство небольшое, главный доход — от дома. Новички живут здесь, пока не обзаведутся собственным жильем.
В доме было опрятно и светло. Джон с Цезарем заняли второй этаж. В их распоряжении было четыре комнаты.
Вечером к ним пришел мистер Ридер.
Когда человек видел Ридера впервые, то единственной его мыслью было — перед ним самый отъявленный преступник, каких только рожала земля. Маленькие глазки Ридера глядели на всех настороженно. Тонкие губы были вытянуты в узкую линию. Говорил он хриплым голосом, словно бы выкурил все трубки мира. К тому же уродливый шрам пересекал его щеку от глаза до шеи. Словом, злодей, да и только.
Ридер протянул Джону руку, и тому стоило больших усилий эту руку пожать.
— Здравствуй, сынок, — сказал Ридер, словно прокаркала ворона. — Какими судьбами ты к нам?
— Да я приехал поохотиться. Говорят, в этих краях много пушных зверей.