— Ушел?
— Нет, пропал. Из ущелья он не выходил, но его нигде нет.
— Подождите, он же вернулся в Лат под утро. Я сам его видел.
— Это мы знаем. Но из ущелья он не выходил. Клянусь Богом, — сказал Карл.
— Но ведь ваши стражники стоят на единственной тропе, ведущей в Лат.
— Значит, она не единственная, — сказал Ридер.
С этого дня прошла неделя.
Джон как-будто кожей чувствовал все растущее напряжение близкой опасности. Он даже не смог бы объяснить, от чего это исходило.
Каждое утро мужчины и женщины принимались за привычные дела, группками по пять-шесть человек уходили в дальние леса на охоту, строили новые дома из бревен, заготовленных еще летом, выделывали шкуры, чистили ружья и набивали патроны. По вечерам молодежь, как обычно, собиралась в доме Кутана. Джон теперь был там завсегдатаем и любимцем. Маленький оркестрик уже научился играть модное танго, и Джон обучил всех этому танцу. Ридер иногда приходил побеседовать о том о сем, Цезарь подружился с местной детворой и даже несколько раз участвовал в соревновании по стрельбе. Все было вроде бы спокойно. Но тревога все возрастала. Джон видел, как Ридер по нескольку раз на дню собирал мужчин и о чем-то подолгу разговаривал с ними. На страже теперь стояли не двое, а четверо стражников. Ночами Ридер сам ходил их проверять.
Джон тоже не сидел сложа руки. Мэри дала ему ружье своего покойного мужа, но он не пошел охотиться на белок, а отправился в поселок эскимосов в надежде разузнать, где же находится второй проход в ущелье. Эскимосы, правда, ничего не сказали ему. Джон чувствовал, что они чего-то боятся. И тогда он сам начал обходить все ущелье по периметру, ища незаметный проход.
Отношения его с Мэри снова стали отношениями хозяйки дома и жильца, словно не было той безумной страстной ночи, словно вообще ничего между ними не было. Мэри была ровна, приветлива, но не более того.
Только иногда случайно Джон ловил на себе ее взгляд, но она тут же отводила глаза или просто уходила в другую комнату.
Иногда вдруг Джон вспоминал, что он так и не отправил телеграмму в редакцию, собирался пойти в Калли каждый день, но что-то удерживало его. Ему казалось, что события начнутся как раз в его отсутствие.
Как-то вечером Цезарь вернулся домой веселый и уставший, вымокший в снегу и ужасно голодный.
— Сегодня мы наконец играли в полицейских и воров, — с гордостью заявил он. — Мне удалось-таки растолковать этой малышне смысл игры. Меня назначили шерифом. Было здорово, но Тима, который был назначен главарем шайки воров, мы так и не смогли найти.
— Конечно, — сказал Джон. — Тебе ли тягаться с местными мальчишками. Они знают тут каждый кустик.
— Подумаешь, я тоже знаю. Но Тим спрятался так, что даже местные мальчишки не нашли его.
— Надеюсь, он потом вернется домой.
— Он уже вернулся. Вообще-то воры победили, потому что Тиму удалось уложить нас всех из своей засады.
— Вот как!
— Я считаю, это нечестно. Мы договорились, что играть будем только в поселке, а Тим нарушил правила. Он вышел за пределы поселка.
— И его пропустила стража? — удивился Джон. Дело в том, что Ридер запретил кому бы то ни было выходить из Лата в одиночку.
— А там никакой стражи и не было, — сказал Цезарь.
— Что? Стражники не охраняют проход в ущелье?
— Этот проход никто не охраняет, — сказал Цезарь. — Его знает только Тим.
Джон вскочил с места.
— Одевайся мигом, Кам, мы идем туда! Ты покажешь мне этот проход.
— Да темно уже, — сказал Цезарь. — Я и не найду его в темноте.
— Ничего, ты мне покажи хотя бы приблизительно.
— Пожалуйста, — нехотя встал Цезарь и начал одеваться.
Первым делом Джон забежал по дороге к Ридеру.
— Пойдем с нами, — сказал он. — Кам нам покажет, где есть другой проход.
Ридер собрался моментально. По дороге он позвал с собой еще нескольких людей.
— Во! — смеялся Цезарь. — Целая правительственная делегация.
Он провел взрослых через небольшой лес, через ручей подо льдом и привел к скале, с которой красивой искрящейся глыбой спадал застывший от холода водопад.
— Что? Будем ждать, пока растает? — спросил Ридер. Он не очень-то доверял мальчишеским открытиям.
— Зачем? — сказал Цезарь. — Можно и сейчас.
Он зашел за эту стену застывшего льда и позвал:
— Сюда, джентльмены.
Ридер наклонил факел и с трудом протиснулся в щель, из которой раздавался голос Цезаря.
За ним влез Джон.
Здесь действительно был проход. Он был не очень широк, но даже взрослый человек, правда согнувшись, мог по нему пройти.