Прощай, Лат
Как Джон потом благодарил Бога, что не выстрелил, что палец его застыл на самой грани, не дожал какую-то сотую долю миллиметра.
То же самое думал и Найт.
Как они катались по снегу, тиская друг друга в объятьях, как, забыв о страшной стрельбе вокруг, кричали друг другу какие-то слова, смеялись и хлопали друг друга по спинам и плечам. Как чуть не плакали от счастья встречи и от того, что судьба уберегла их от убийства друга.
Бой закончился без них. Закончился полной победой Ридера. Стенсона среди убитых не нашли.
А убитых было много. Четверо бандитов и трое поселенцев остались на снегу со страшными смертельными ранами. Еще больше было раненых. Для бандитов пришлось даже наскоро сооружать нечто вроде госпиталя.
Пленных, а были и такие, пришлось запереть в том самом подвале, где когда-то провел полчаса Джон.
Срочно были отправлены люди за полицейскими, чтобы те забрали бандитов.
Джон и Найт решили, что дождутся полицию и поедут домой вместе с ней.
Первые дни напролет Джон и Найт провели в разговорах. А поговорить, разумеется, им было о чем. Джон открывал Найту глаза, а тот требовал подтвердить каждое слово.
Все дело в том, что Найт до последней минуты был уверен — он в особом отряде полиции, который намерен положить конец всем безобразиям Ридера. И теперь переменить свое убеждение ему было непросто. Джон познакомил Найта и с самим Ридером, и со всеми своими новыми друзьями. Найт с пристрастием расспрашивал их обо всем и постепенно начинал понимать, в какую дурацкую, мягко говоря, историю он влип. Но окончательно убедили его разговоры с пленными и ранеными бандитами. Да, среди них тоже были бывшие полицейские, кое у кого даже сохранились полицейские значки каким-то чудом. Но с законом они были явно не в ладу.
— Как легко обмануть того, кто хочет обманываться, — сказал Найт. — Знаешь, я ведь и сам видел, что у Стенсона что-то не так. Но искал и даже находил этому всякие оправдания вроде — у них тяжелая работа, с преступниками не воюют в белых перчатках, суровая жизнь огрубила этих людей. Правда, Стенсон старался еще не подпускать меня к другим. Я и этому нашел оправдание — профессиональные секреты. Нет, Бат, я верил этому человеку во всем.
— Да и я бы поверил, — признался Джон. — Ведь все складывалось, как в добром старом авантюрном романе — забитый эскимос, злой завоеватель, благородный полицейский… Я ведь тоже чуть не наделал глупостей.
— Ты чуть, а я наделал. Я ведь стрелял в этих людей. Слава Богу, что не попал. Но ведь мог, Бат, больше того, очень хотел попасть! — с отчаянием говорил Найт.
— Это понятно.
— Нет, это не понятно! Я ведь репортер, человек со стороны. Я не судья, я информатор. Я не имею права делать выводы, а тем более участвовать в событиях. А я участвовал, вот и ослеп! Я плохой репортер, Бат! Я очень плохой репортер!
— Ты человек, Найт. Это важнее. Ты не мог не участвовать.
— Нет, мог, — жестко сказал Найт. — Я просто вдруг возомнил себя воплощением кары небесной, справедливости и истины. Ведь была же у меня гаденькая мысль, Бат, что я вот приду — и сразу во всем настанет порядок и благоденствие. Тщеславная, подлая мыслишка! И я мог стать бандитом! И я мог убить неповинного человека. Ты оказался мудрее меня, хотя ты еще мальчишка. И это тоже меня злило. Я ведь чувствовал, что ты прав. Я чувствовал это. Но как я мог согласиться с тем, что прав ты, бывший рассыльный, деревенщина, провинциал, а не я, интеллектуал, утонченная натура! Знаешь, Бат, я негодяй.
— Перестань, Найт. Мы оба получили хороший урок. Ведь я тоже думал, что прекрасно разбираюсь в людях. Более того, они мне были скучны, так как казались слишком уж понятными. Больше всего в правоте рассказа Нага меня убедило знаешь что? Лицо Ридера. Конечно, подумал я, это лицо настоящего преступника.
— А у Стенсона, — сказал Найт, радуясь совпадению ошибок, — наоборот, весьма благообразное лицо. Такое, знаешь, открытое, простое, ну просто гордость Америки.
— Очень, знаешь, мудрую мысль мы открыли с тобой, Найт, — внешность обманчива, — рассмеялся Джон.
— А ты знаешь, чему учит история? Тому, что она ничему и никого не учит, — грустно сказал Найт.
Отряд полицейских прибыл через неделю. Наступило время прощаться с поселком.
Джон обошел всех своих новых друзей и знакомых. Даже за этот короткий срок их у Джона появилось много. Карл, братья Ники, даже Шон, который уже выздоравливал, в чем немалая заслуга была Мэри, не отходившей от раненого ни на шаг.