— Потому что если мы начнем говорить серьезно, нас просто стошнит, — сказал Найт. — А теперь поднимайся. Мы идем в одно место.
— Куда?
— К Эйприл, — сказал Найт.
«Да уж, — подумал Джон, — сегодня я точно не заскучаю».
Всю дорогу Найт молчал, как ни пытался Джон выяснить, зачем это они едут туда. Зачем им Эйприл? Неужели же Найт еще на что-то надеется? Это же глупо.
Но до самого дома Билтморов Найт не проронил ни слова.
Уже когда Найт своим ключом открыл дверь, Джон вспомнил, что мать отправилась сегодня с Билтмором на какой-то светский прием. Значит, его не будет дома.
Но дальше случилось то, что заставило Джона забыть и о матери, и о Билтморе, и даже о сегодняшних сюрпризах.
Короткого взгляда на Найта хватило Джону, чтобы понять — его друг в каком-то исступлении. Найт метнулся по комнатам, раздраженно отшвыривая попадающиеся на его пути стулья, столики, портьеры… Джону стало страшно, что друг его может сейчас совершить какую-нибудь глупость…
Эйприл испуганно вскрикнула, когда Найт влетел в гостиную, и застыла с прижатой к груди рукой.
— Зачем ты пришел, Билл?! — проговорила она.
Найт схватил ее за руку и закричал:
— Почему ты это сделала, Пэри?! Почему?!
— Найт! — попытался остановить его Джон, но Найт даже не повернул к нему головы.
— Это так просто, да?! Взять и сказать — я ошиблась! Я, кажется, не люблю его!
— Найт, перестань! — снова вмешался Джон.
— Легко так и непринужденно: передай ему, Джон, что я больше не хочу его видеть! И все! И решены все проблемы!
Эйприл молча смотрела на Найта, но в глазах ее был не страх — презрение. И, видно, этот взгляд распалял Найта еще больше:
— И меня больше нет! Найт — джентльмен, Найт благородно удалится! Так вот, я не джентльмен! И я не желаю никуда удаляться! Понимаешь, Пэри, помимо тебя на свете есть еще и другие люди! Неожиданная новость, да?! Так вот, я есть и не желаю исчезать! Понимаешь ты?! Меня нельзя переставить в другое место, как тумбочку! Я стою там, где хочу стоять!
— Найт, ты…
— Замолчи, Бат! — наконец обернулся тот к Джону. — Пусть она сама говорит теперь, кто позволил ей так легко распоряжаться людьми?! Пусть она сама скажет!
— Отпусти ее, Найт. Возьми себя в руки.
Найт бросил ее руку и отступил на шаг.
Эйприл непроизвольно откинулась на спинку дивана, но тут же выпрямилась.
— Ты не ответил мне, Билл, — сказала она ровным голосом, — зачем ты пришел?
— Я?! Зачем я пришел?! А ты не поняла?!
Найт снова навис над ней.
— Нет, я не поняла. Ты хочешь меня убить?
Найт вдруг как-то странно мотнул головой, словно отмахивался от мухи, и закричал:
— Да я люблю тебя!!!
Минуту в гостиной была тишина, казалось, эхо этого крика многократно повторяется в пустом доме.
— Нет, — сказала наконец Эйприл негромко, но твердо. — Это невозможно. Теперь это невозможно. Прости.
— Что невозможно? Что?!
— Я не могу вернуться к тебе. Это невозможно.
— Но почему?
— Почему? Ты спрашиваешь меня, почему? — Голос Эйприл вдруг набрал силу. — Ты приходишь ко мне с Джоном! Ты хватаешь меня за руку и кричишь мне в лицо!
Эйприл вскочила на ноги. Джон не ожидал в ней такого напора.
— И ты спрашиваешь, почему?! Да я ненавижу тебя! За то, что ты со мной делаешь! И ты спрашиваешь, почему?!
Найт растерянно смотрел на разгневанную Эйприл.
— Ты совсем хочешь меня растоптать?! Тебе это нужно, Билл?!
— Но я… — робко вставил тот.
— Тебе это доставит удовольствие?! Да?! Вам обоим это доставит удовольствие?!
— Пэри, остановись!
— Нет, Билл, ты же именно за этим пришел! Ты же именно этого хочешь!
— Не-ет!
— Да! Да, Билл! Да, я люблю его! А теперь оба убирайтесь отсюда!!!
Эйприл оттолкнула Найта и выбежала из гостиной.
До ночи они сидели в каком-то подозрительном кабаке и молча пили. Говорить не хотелось ни тому, ни другому. Хотелось подраться, хотелось что-то разбить, растоптать и в то же время хотелось жалобно заплакать, уткнувшись в чью-то грудь. Но драться было не с кем, потому что несколько посетителей держались от Джона и Найта на почтительном расстоянии, видно чувствуя, что эти ребята сейчас не в себе. Сломать или разбить здесь тоже было нечего, потому что все сломано и разбито было уже до них. А плакаться в жилетку бармену представлялось комичным, потому что он был карликом.
Сначала Джон проводил Найта до дома, а потом Найт проводил Джона.