— Все еще сердишься? — начал он смущенно. — Я так нализался, что сам не соображал, что делаю. Ты не представляешь, до чего мне стыдно за вчерашнее…
— Ладно уж, — пробурчал в ответ Оскар, силясь сохранить неприветливый вид. Но злость уже испарилась, и, встретив заискивающий взгляд Эдгара, он невольно улыбнулся. — Ладно, обойдется… Мало ли что случается…
Заметно повеселевший Эдгар схватил Оскара за руку.
— Ты ведь не скажешь Лидии об этом?
— Нет же, нет, — обещал Оскар, улыбнувшись его опасениям.
В тот вечер домашние встретили Оскара сдержанным шипением. Мать подала ему ужин и с надменным видом вышла из кухни. Старый Клява даже не спросил об улове, а Лидия, повернувшись к брату спиной, мыла посуду.
— Что с вами всеми сегодня случилось? — спросил наконец Оскар.
— Тебе лучше знать! — сухо ответила Лидия.
Отец, насупившись, раскладывал на плите для просушки свои рыбачьи сапоги.
Оскар пожал плечами и собирался уже идти в свою комнатку, когда в кухню вошла мать.
— Чего вы все надулись? — обратился он к ней.
— Постыдился бы уж и спрашивать-то! — сердито ответила она. — Нечего сказать, хорошее дело — ходить по чужим домам, драться с будущими родственниками! Что Бангеры теперь про нас подумают? Да стоит ли, скажут, пускать детей в такую разбойничью берлогу! Тебе, конечно, и горя мало, а ведь ты губишь и сестру и брата.
— Брата? — удивленно протянул Оскар, но вдруг осекся. Он побледнел, поняв, что хотела сказать мать, растерянно улыбнулся и ушел в свою комнатку.
— Роберт… и Анита… — шептал он сквозь стиснутые зубы.
Ероша всей пятерней волосы, он сидел у столика и оцепеневшим взглядом смотрел в окно, за которым пылила метель. Над замерзшим лиманом кружился хоровод белых снежинок.
Анита… Далеким, болезненно-милым звуком жило в его душе это имя. Оно напоминало детство, счастливую пору, когда Оскар смело, с надеждой глядел навстречу будущему. В те времена Оскар и маленькая Анита были добрыми друзьями. В те времена Роберт еще не много значил, и Оскар сам думал о Риге, об учении. Но отцу нужен был помощник, а учить обоих сыновей не хватало пороху. И так как Роберт всегда был любимчиком родителей, Оскару пришлось впрячься в тяжелую рыбацкую работу, добывать для всей семьи хлеб насущный, сестре — наряды, брату — на образование. Год от году руки его становились грубей, походка — тяжелей, взгляд — озабоченнее.
Анита большую часть года жила в Риге, училась и из маленькой девочки постепенно превращалась в красивую, образованную барышню. Летом она появлялась на два месяца в Чешуях, с каждым разом все более изменившаяся, еще более чужая и далекая, чем год назад.
И вот теперь мать заговорила о будущности Роберта и… Аниты.
Да, родные имели все основания сердиться на Оскара. Его необдуманный шаг мог расстроить планы брата и сестры. Ведь Бангеры были такие зажиточные, такие уважаемые люди…
Глава вторая
ВЕСНА
1
Март подходил к концу. Дни становились все теплее. Перестал дуть северо-восточный ветер, и во всей природе уже чувствовались значительные перемены. В открытом море ревели иные ветры, направляя в залив другие, теплые течения, и под их напором пришел в движение ледяной покров. На берегу громоздились целые ледяные горы. Высокие валы льда росли на отмелях, со всех сторон слышался хруст и треск ломающихся ледяных глыб. Море выбрасывало на землю свою зимнюю ношу, забивало льдом ложбины между дюнами и двигало громадные обломки его к прибрежному лесу. Поверхность залива напоминала только что вспаханную целину.
Нагромождение льдом служило предвестником бури, которая следовала за ними по пятам. Три дня сосны на дюнах гнулись под наскоками ветра. К лиману прорвались морские воды. Заструились на солнце ручейки по ветхим тростниковым крышам, быстро растаял снег, скот в хлевах беспокойно мычал, просясь на пастбище.
В поселке готовились к весенней путине. В каждом дворе спешили управиться с починкой сетей. Рыбаки привозили из Риги большие связки пробок, сетное и неводное полотно, мотки пряжи и бечеву. Во дворах и на берегу были разложены небольшие костры — там растапливали смолу, конопатили и смолили лодки. Все побережье было окутано легкой дымкой, всюду чувствовался запах смолы. Эдгар Бангер выкрасил большую моторную лодку отца в зеленый цвет, и, когда краска высохла, рыбаки дружно столкнули ее в море. Старик Клява привел в порядок рыбокоптильню, а лавочник напомнил покупателям, сколько кто набрал в долг за зиму. Из города приходили извещения о сроках векселей: торговцы снастями и скупщики-рыбопромышленники давали знать, что они не забыли о должниках.