— На море приходится говорить полным голосом.
— Плохая привычка. Если тебе придется шепнуть что-нибудь девушке на ухо, все сразу и узнают твои секреты.
— Мы не шептуны и подслушивать тоже не имеем привычки.
Роберт тщательно высморкался и замолчал. Некоторое время они плыли молча. Братья избегали смотреть друг на друга, тень отчужденности легла между ними.
— Ну и тяжела лодка, — начал опять Роберт.
— С чего ты взял? — спросил Оскар.
— Гребешь ты достаточно сильно, а она еле движется.
— Водоросли замедляют ход.
— Интересно, кто ее строил?
— Эту лодку? Я сам.
— Наверно, твой первый блин, Оскар? Она слишком узкая и сидит глубоко; должно быть, плохо берет волну. Почему в носовой части не дал кривую больше? Вот я одну в рижском яхт-клубе видел…
— Ну, это тебе не яхта.
— Нет, какую там один построил лодку! Если бы ты видел, что за красавица! Легкая, вместительная, а ход какой!
Роберт продолжал разбирать по всем статьям лодку Оскара, словно настоящий специалист. Нет, уж если строить лодку… Но лучшего и ожидать нельзя, раз это первая проба. Могло и хуже получиться.
Оскар не отвечал. Объехав большой, росший из воды куст, он повернул обратно к поселку. На сердце у него скребло, к тому же его так и подмывало задать Роберту один вопрос — тогда бы тот перестал над ним подсмеиваться. Но здесь была Анита, кроме того, у маленькой Гермины ушки были на макушке. Завтра каждое их слово будет известно всему поселку, и пойдут разговоры о том, что сыновья Клявы не ладят между собой.
Мало удовольствия получилось от этой прогулки под луной.
Другие лодки были уже причалены к берегу. Издали слышался веселый смех расходившейся молодежи. Со всех концов поселка несся собачий лай, во многих домах еще горел свет.
— Пора домой, — сказала Анита. — На сегодня хватит.
— Но почему же? — удивился Роберт. — Совсем еще рано.
— У тебя, наверно, часы с собой? — перебил его Оскар, замыкая лодочную цепь.
— Половина одиннадцатого, — ответил Роберт, посмотрев на ручные часы. — Что скажет Лидия, если ты не придешь?
— Ты сказал — половина одиннадцатого? — переспросил Оскар.
— Да. Ну, не надо капризничать, Анита.
Оскар взял весла и медленно прошел мимо.
Еще было не поздно выполнить обещание. Оскар даже не попрощался с Анитой, убежденный в том, что та не заметит его ухода. Но он ошибся.
— Оскар, ты меня не проводишь? — крикнула она ему вдогонку. — У Роберта нет времени.
Оскар вздохнул и остановился.
— Сегодня на улице не безопасно, — продолжала Анита, подходя к нему. — Слышишь, как пьяные орут?
Роберт, улыбаясь, смотрел на девушку.
— Тебе, верно, хочется позлить меня? — прошептал он, наклонясь к Аните. Она обернулась к нему, удивленно пожала плечами.
— Не выдумывай, пожалуйста. Какая мне надобность злить тебя?
— Ну, если ты это серьезно, то — извини. I beg your pardon[10].
И, взяв у Оскара весла, он ушел, подчеркнуто вежливо поклонившись им обоим.
Беспокойство Оскара все возрастало. В своем нетерпении он даже забыл, что надо поддерживать разговор с Анитой. Ему казалось, что они идут слишком медленно. Но когда они поравнялись с ее домом, Анита не остановилась. То ли по рассеянности, то ли с целью, она продолжала идти дальше. Оскар не видел ее смеющихся глаз. Он кашлянул, не зная, что сказать.
— Сейчас, наверно, около одиннадцати, — нашелся он наконец.
— Возможно, — рассеянно согласилась Анита. — Какая теплая ночь! У тебя есть время?
— Н-да… Конечно…
— Пройдемся еще немного.
Они шли по направлению к морю, а дойдя до конца поселка, повернули обратно. Анита возвратилась к прерванному разговору о консервной фабрике. Оскара удивил такой живой интерес к этому предмету.
— Тебе следовало бы поговорить с другими, — сказала Анита. — Ты ведь не собираешься строить ее один?
— У меня нет денег. И потом, это еще не окончательно продумано… Разве со временем… Надо будет хорошенько прикинуть.
Они снова были у дома Бангеров. Оскар уже заранее замедлил шаги, но Анита и не думала останавливаться. Миновали ворота и пошли дальше. Завязавшаяся беседа текла все легче и живее. Оскар еще не встречал человека, который так внимательно выслушивал бы его планы. Анита больше не смеялась, куда девалось и ее лукавство. Может быть, она и не все понимала в этих делах, поэтому и не могла возражать?
Оскар рассказал и про большую морскую мережу, которую он намеревался поставить возле затонувшего парусника, и затем про донимавшую его мысль о постройке большого ледника.