Не могут понять моряки, что буря поднялась. не просто так - это морской царь, Нептун, разгневался.
- Слушаюсь, и повинуюсь, - ответил учёный сом, и плавники прижал к груди.
- То-то, - смягчился царь, - не сметь мне перечить! Думаешь, если ты мой главный советник и учёный, так тебе позволено обсуждать мои приказы?
- Никак нет, - прошептал сом, становясь не столько бледным, сколько бледно-зелёным от страха и уважения к господину своему.
Ваня тоже понял, с царём шутки плохи, надо быть осторожнее в словах, это не отец с матушкой, быстро накажет.
А царь уже успокоился, характер у него был «добрый и отходчивый».
Посмотрел он на Ваню изучающе-любопытным взглядом, и говорит:
- Будешь жить в гроте, который расположен в моём дворце, и будешь соблюдать все правила этикета, положенные моим придворным. Понял? И, на все мои дворцовые приёмы будешь приходить - я сделаю из тебя настоящего принца, потому как понравился ты мне, добавил он. А морских коней, что привезли тебя ко мне, жалую тебе в подарок. Пользуйся, я добрый.
Ваня, выслушав царя, сначала подумал: ага, тоже мне добрый нашёлся, как разбушуешься, как разъяришься, только держись. Волны до небес поднимутся, белая пена полетит, корабли в разные стороны разбросает буря, а сколько моряков погибнет.
Но это он только так подумал, а не сказал. Понял он, какой характер у морского царя - ляпнешь чего не так.... Себе дороже! Поэтому он вежливо спросил:
- Уважаемый царь... э-ээ...
- Нептун меня зовут, перебил его речь царь, и ласково, почти по-отцовски улыбнулся. Называй меня, разрешаю, просто... Нептун, э-ээ без этих самых там... царь, господин. Хорошо?
- Да, господин..., простите, Нептун, - исправил свою речь мальчонка (он же умным был и быстро всему учился), позвольте только господин царь иногда свежим воздухом подышать на поверхности моря, сразу-то тяжело отвыкнуть.
Царь, услышав вежливо произнесённые «господин царь», слегка поморщился, но замечания Ване не сделал - привыкнет ещё, решил он, а учёный сом его «поднатаскает» в исполнении царских просьб.
- Будь по твоему, - разрешил Нептун, и лёгким кивком головы показал, что аудиенция окончена.
Морские кони и сом поклонились, и легонько подталкивая Ваню в спину, направились к отведённому им гроту.
Шикарный грот отвёл им царь для проживания: огромный, с потолка свисают кораллы вперемежку со сталактитами, по стенам морские звёзды прилепились, а по углам разноцветные сталагмиты рядами выстроились. А сколько разных пещерок в нём, не перечесть - действительно почти царские хоромы.
Ваня обсмотрелся, и говорит сому: «Учёный сом, ты уж сам выбери себе, где проживать будешь, да не забудь коней пристроить где-нито, и обо мне, пожалуйста, подумай - устал я от всех этих переживаний. Мне бы где прилечь и отдохнуть, а то я с утра на ногах, и ещё эти... переживания».
Сом конечно понимал Ваню - не каждый удостаивается перед грозным царём стоять - у самого до сих пор душа не на месте, и тело дрожит от напряжения.
Ну, он поплавал туда-сюда по помещению, осмотрелся, нашёл приличную пещеру для коней, а для себя выбрал маленькую, тёмную пещерку, и говорит Ване:
Вообще-то о конях не беспокойся, я для них подобрал приличную пещеру, но, думаю, она им не понадобится...
- Это, почему же не понадобится? - заинтересовался Ваня.
- Ну, так это..., они же время проводят, в основном конечно, на царских лугах, - стал объяснять учёный. Они, это..., им по должности положено.
Вот что значит учёный, подумал Ваня, такими умными словами разговаривает. Надо и мне научится так же разговаривать.
Поблагодарил он сома за разъяснение, плюхнулся на кровать, и только успел подумать, какая она мягкая и большая, как сразу же и уснул.
* * *
Прошло несколько долгих лет. Ваня постепенно привык к жизни при «дворе» морского царя. Привык, обращаясь к царю, называть его Нептун. А у учёного сома, совсем уж постаревшего, научился всяким наукам и премудростям - географии, физике, химии, и даже экономике с юриспруденцией. Да и подрос он значительно. Не придворный, а просто загляденье - и умный, и красивый, и обходительный.
В придачу обзавёлся он множеством друзей и товарищей. Даже сама дочь Нептуна, принцесса Осьминожка на него сначала «глаз положила», а потом и вовсе влюбилась.
Царь не запрещал дочери иногда проводить время в царском саду вместе с Ванюшей, так он в последнее время стал называть мальчика, теперь уже юношу. Когда он видел их вместе, почему-то мечтательная улыбка ложилась на его лицо, и он, хитро прищурив один глаз, бормотал «Ну-ну», или «Поживём, увидим».
А Ваня, то есть, теперь уже принц Иван, даже не замечал, как на него смотрит принцесса. Он каждую свободную минуту, при наступлении ночи (днём ему царь навсегда запретил) поднимался на поверхность моря, и, раскинув широко руки, ложился на спину, и любовался звёздами и луной. Он тосковал по родной земле и ласковому солнышку.