— На плоте не уйдешь далеко от берега, — говорил тогда Сапа Инка, — На плоты не положить много груза и не посадить много людей. Если мы хотим достичь дальних стран и завоевать их — мы должны построить большие лодки со множеством парусов.
Чуя Маю тогда захотел было спросить, что а как же плаванье Тупака Инки Юпанки, но не решился. Но, видимо, Сын Солнца понял это так, потому что сказал:
— Есть вопросы?
— Но как же плаванье Великого Инки Тупака Юпанки? — боясь, как бы этот вопрос не сочли слишком большой наглостью, спросил мастер.
— А ты не думал, почему то плаванье было единственным? — внезапно с какой-то даже усмешкой спросил тогда Сапа Инка.
— Нет, — ответил Чуя Маю, — Мне то неведомо.
— А на самом деле все просто тут, — пояснил тогда Сапа Инка, — Он просто понял, что с одними плотами дальние плаванья не имеют смысла.
Затем ему дали макет лодки, которую он должен построить, — после чего началось обсуждение того, как ее делать. Сапа Инка и его амаута говорили про подбор подходящего для постройки дерева, про изготовление из него досок и их гибку, про их просушку и т. д. После чего сказали заниматься делом.
Первым делом ему пришлось самому отправляться в леса и объяснять работникам из местных племен, какие деревья нужно рубить. Что хорошо оказалось — Сапа Инка прислал им топоры из херрума, которые приходилось точить намного реже, чем применявшиеся прежде бронзовые — из-за чего работа была закончена намного быстрее, чем он думал.
Затем — это было уже во время войны — заготовленное дерево доставили в Тампис, где планировалось заняться постройкой кораблей. И тут уже мастера стали делать из них доски — сначала бревна при помощи присланных пил распиливали но доски, а затем при помощи топоров обтесывали. Одновременно же с этим строили и пропарочную камеру, куда должны были помещать доску перед сгибанием, и шаблоны, по которым их нужно было гнуть. А вот тут-то оказалось все не так просто. Если саму камеру сделали достаточно быстро — по сути, она представляла из себя лишь больших размеров ящик, в котором на специальные перекладины клалась доска, и большой котел, пар от которого подался в этот ящик, то вот с подбором режима работы все оказалось куда сложнее.
В первых экспериментах большая часть досок уходила в брак, трескаясь при изгибе. Как потом оказалось, главная проблема была во времени пропарки и том, что изгибать нужно буквально мгновенно после вынимания доски ящика. Подержал доску в камере слишком мало или слишком долго — трескается при изгибе. Не успел согнуть достаточно быстро — тот же результат. Кроме того, после снятия с шаблона доски частично распрямляются — причем, у разных экземпляров это проявляется в большей или меньшей степени. Так что часть заготовок впоследствии приходилось “догибать” или, наоборот, частично распрямлять. Когда ж со всеми этими делами было закончено, все заготовки, а так же бревна, из которых впоследствии предстояло делать доски для обшивки, отправили на просушку.
И вот теперь наконец-то пришло время приступать непосредственно к строительству. Дерево в достаточной мере просохло, из Хатун Ирриру недавно прибыли последние детали для постройки — бронзовые болты, гвозди и медные листы для обшивки. И вот мастера, прежде занимавшиеся лишь строительством плотов, приступили к постройке большой лодки…
(Тауантинсуйу, Хатун Ирриру/уну Хауха, восточная граница. Февраль-июль 1530 года)
Анта Кучуна был сыном обычного плавильщика меди. Его отец, как до того многие поколения предков, работали в мастерских близ Куско, выплавляя из доставленной им руды медь. После чего передавали ее другим мастерам — сами они готовые изделия из нее не делали, на то были другие люди. Жили неплохо — инки снабжали всем необходимым, но просто хорошо делать работу Анта Кучуна считал недостаточным. Хотелось чем-то прославиться — получить каую-нибудь награду о чем потом можно будет хвалиться всю жизнь. Только как? Для него это было даже сложнее, чем для какого-нибудь крестьянина. Тот мог поучаствовать в войне, совершить подвиги — и тем прославиться. Однако для мастера это было практически невозможно. Да, он тоже должен был отслужить в армии — но то было лишь перестраховкой “на всякий случай”. На деле-то все прекрасно понимали, что если его и пошлют на войну — то лишь в самом крайнем случае и нужно лишь просить богов, чтобы такого никогда не случилось.