В Тампис я прибыл лишь в конце октября 1531 года, когда основные подготовительные мероприятия уже были готовы. Золота в городе, как доложил лично явившийся в город наместник уну Тальян Уалтопа, не осталось ни грамма. По данным разведки, те двигались в направлении Гуйякильского залива, потому наиболее вероятным посчитали их появление в районе Тумбеса или острова Пуна — и именно в окрестностях города были сосредоточены основные силы Громотрубной армии. Однако были предусмотрены и другие варианты — и при необходимости можно было быстро перебросить туда основные силы армии. Впрочем, за серьезного противника белокожих чужаков явно никто не считал — недавно разгромили куда более сильного противника! А белокожих чужаков совсем немного — и хоть у них есть 2 больших и 23 ручных громовых трубы, а также большие железные ножи, но у Громотрубной армии две сотни больших и две тысячи (половина которых, к тому же, многозарядная) ручных громовых труб! Что можно противопоставить такой силе? Пришлось несколько одернуть военачальников, сказав, что главная сила белокожих чужаков не в громовых трубах, а в тех больших животных, на которых они ездят. Именно их и стоило опасаться.
Решив все организационные вопросы и убедившись, что все идет как надо, я приступил к геологическим исследованиям. К этому времени у меня накопилось несколько мешков камней, каждый из которых был завернут в тряпку вместе с кипу, в котором указывалось место его обнаружения. И хоть большинство из них представляли обычную пустую породу, не вызвав интереса ни у меня, ни у присутствовавшего со мной геолога, но после нескольких дней вдруг обнаружились несколько интересных находок. Одной из них оказался “черный горючий камень” — что, впрочем, было вполне ожидаемо. Про наличие в этих местах угля я знал давно. А вот вторым оказался найденный при добыче кварца “похожий на руду камень, который не смогли расплавить”. “Ну, конечно, не смогли, — усмехнулся я, — Его-то расплавит и в мое время было непростой задачкой”. Теперь бы еще найти хром, ванадий — и вот тебе сталь Р9… “Ага, размечтался, — ехидно одернул меня внутренний голос, — Ты сначала попробуй все это получить! Лучше б уж марганец нашли — толку больше было бы”. Но, несмотря на все надежды, больше ничего ценного найдено не было… Видимо, так и придется Сапа Инке выискивать все, что у него есть по полезным ископаемым Перу, и самому отправляться в геологическую экспедицию…
За всеми делами время прошло достаточно быстро — и вот в один день в начале февраля 1532 года я получил ожидаемое сообщение:
— Белокожие чужаки строят плоты, хотят переплыть на Пуну, — сообщил вбежавший часки…
Вместо заключения
(Из статьи М. Д. Семенова “История железных дорог”. Саратов, 2016)
“…Хотя, как утверждают многие историки, первые прототипы железных дорог, где вместо металлических рельс использовались деревянные, появились еще во времена Пачакутека и использовались для подвоза каменных блоков на стройках, настоящие железные дороги появились лишь в правление Великого Инки Уаскара, когда началась индустриализация в стране.
Первая железная дорога инков была построена в 1530 году на металлургическом заводе в Хатун Ирриру и использовалась для подвоза железной руды и угля от склада к шахте — однако уже тогда существовали планы по дальнейшему масштабному железнодорожному строительству. Поскольку имевшийся транспорт с трудом справлялся со снабжением завода сырьем, для наращивания объемов производства было принято решение о постройке железнодорожной линии длиной в 150 километров. А поскольку в это время в Тауантинсуйу велись активные исследования электричества — как нам известно, именно Сапа Инка Уаскар стал “отцом электричества”, открыв многие известные нам физические законы, — то в качестве тягового подвижного состава было решено использовать электровозы. Первый опытный локомотив, реконструкцию которого каждый желающий может увидеть в техническом музее Куско, работавший от сети постоянного тока, был построен в Хатун Ирриру в январе 1531 года и по конструкции мало чем отличался от использовавшихся тогда ручных тележек для руды. Имея мощность всего в 1 кВт и управление через изменение напряжения в контактной сети, он не имел особого практического значения — но это стал важный шаг на пути к постройке нормальных локомотивов. И хоть через 3 года движение по железной дороге “Ливитака — Пайтити” открывалось ручными дрезинами, уже спустя 2 года они были полностью заменены новыми электровозами…”